Живой Журнал. Публикации 2001-2006

"Вторник, 07.10.2003, 00:40–02:50, Оскар. Николас Кейдж и Элизабет Шу в Фильме "Покидая лас-вегас" (США). 1995 г.6 сентября 1976 г. на дальневосточном военном аэродроме "Чугуевка" проходили плановые полеты. Размеренный ритм летнего дня нарушило сообщение о том, что один из перехватчиков Миг-25 не вернулся. Через несколько часов стало известно, что замполит эскадрильи Виктор Беленко приземлился в японском гражданском аэропорту "Хакодате".Советское правительство развернуло невиданную по масштабам операцию по возвращению Беленко. Однако позднее выяснилось, что бывший замполит вовсе не собирался возвращаться на родину. Что заставило Беленко пойти на предательство? Кто он — перебежчик или завербованный агент? Как вернуть самолет, попавший в руки врага? О том, как развивались события в сентябре семьдесят шестого, как американская и израильская разведки охотились за самолетом и что на самом деле заставило старшего лейтенанта пойти на угон, рассказывает этот фильм".

Зашибись! За-ши-бись! Только кого же играет Кейдж?

08 октября 2003

История про Польшу — четвёртая. Криминальная

Отчего-то полицейские в Варшаве носили белые дубинки. Это были именно обычные чёрные дубинки, но крашеные в белый цвет.

Потом оказалось, что это притча во языцех. И когда полиция окружает болельщиков и пытается прогнать их от стадиона, то они сходятся стенка на стенку.

Болельщики заводят друг-друга как в давние исторические времена, когда все армии дразнились перед сечей. Они приплясывают, положив руки на плечи соратников. И вот именно тогда болельщики кричат в лицо полицейским:

— Бялая пала — то знак педало!..

08 октября 2003

История про Польшу. Пятая, путевая

В шкафу посольской квартиры я обнаружил венок, составленный из нескольких пластмассовых цветов — венок вполне погребальный.

Я воспринял это как знак и уехал в Краков.

В поезде рядом со мной ехал пожилой испанский профессор с женой. Мы с профессором тут же выпили его виски. От этого жизнь встряхнулась, как простыня, с которой сбрасывают крошки. Теперь можно было разглядывать Польшу, но она превратилась в зелёные и голубые полосы. Пришлось разглядывать жену профессора.

Жена испанского профессора была неимоверно грудаста — просто неимоверно. И при этом она всё время поправляла свою грудь, уминала её или просто трогала. Не сказать, чтобы это было какое-нибудь силиконовое безобразие, но всё же…

Как-то не по себе делалось от взглядов на эту грудь.

08 октября 2003

История про Воловика

Нашёл у себя в бумагах стихотворение Воловика:

— О чём вы думаете, Вова,
во время акта полового?
— Я размышляю, тётя Лена,
о беспредельности Вселенной.

08 октября 2003

История про Воловика (дополнительная)

понеслось…

09 октября 2003

История о Норме. (По следам наших выступлений)

— Разучилась пить молодёжь, — сказал Атос, глядя на него с сожалением, — а ведь этот ещё из лучших.

Александр Дюма

Я как-то затеял спор с одним неглупым человеком. Мы вспомнили ту фразу, что приведена в эпиграфе, и задумались об отметке в 150 бутылок, что была пройдена по словам одного персонажа, когда он вылезал из погреба в неизвестном трактире.

— Интересно, почему Атос не умер от цирроза сразу, как только вылез из того погреба? — спросил меня этот человек.

Но было понятно, что смерть от цирроза не так быстра. Тем более, он, Атос, уверял д'Артаньяна, что выпил 150 бутылок. Учитывая, что это лёгкое вино и бутылки тогда были невелики, а времени в запасе у него было предостаточно. Гораздо хуже, что Атос был настоящим клиническим алкоголиком, и цирроз печени был для него естественен: «Полубог исчезал, едва оставался человек. Опустив голову, с трудом выговаривая отдельные фразы, Атос долгими часами смотрел угасшим взором то на бутылку, то на стакан, то на Гримо, который привык повиноваться каждому его знаку и, читая в безжизненном взгляде своего господина малейшие его желания, немедленно исполнял их»….

Но задача оказалась интереснее — так всегда бывает, когда займёшься одним, а на поверку узнаешь много неожиданно-нового. Начнёшь готовить экспедицию на Луну, а попутно изобретёшь фломастеры и ещё пятнадцать тысяч прочих полезных вещей.

Начнём с того, что очень интересно, сколько занимала в те времена поездка из Парижа в Лондон. Если опустить многочисленные выкладки и цитаты из прошлых путешественников, пыхтение над картой и сверку со страницами Дюма и справочником конезаводчика, то можно обратиться к самому курьеру с подвесками. Он говорит, одному из трактирщиков: «Я был десять или двенадцать дней тому назад». Это время на обратный билет и двое суток для изготовление подвесок.