— Смотрите, сюжет: есть два старых знакомца. Один молод и красив, другой умён не по годам. Есть девушка, что так любит розы по утрам. И вот, чтобы снискать её расположение молодой врёт этой девушке, что каждое утро карабкается по карнизу. На самом деле это его друг, надрывно жужжа пропеллером, летит к её окну с розами в руке.
— Ну да, при этом молодой человек бормочет, что роза пахнет розой, даже если назвать её как-нибудь типа розенблюм, шведы меня поправят.
— Собственно, роза по-шведски — ros. Скажем, Roskarlek — любящая розы.
— Roskarlek — это какой-то эльф. Или Подразделение РосГосЦирка, заведующее артистами-лилипутами.
— Продолжаю… А друг с пропеллером не иначе как из березового полена — потому что по всем канонам у него должен быть выдающийся, длинный нос. И большие эпистолярные способности.
— А у девочки Гуниллы, так любящей розы, будут фиолетовые волосы. Щенок, что вертится вокруг, зовётся Азор — ему-то с розами не повезло.
— Да, его уронили на пол и придавили розой лапу, известное дело.
— Только потом все кончится плохо, потому что нет повести печальнее на свете, чем сей роман о Сакко и Ванцетти.
История про разговоры DCCCLXXXIX
— Тут вот ведь, в чём дело с этим чешским мультипликационным кротом. Я когда его смотрел, дюже слезами обливался. Потому что это был крот с человеческим лицом развитого социализма — что-то вроде единорога или еврея в ОВИРе. Правда, был ещё другой фильм, про три банана — но этот-то был заведомо хуже книги.
— А я крота не любила. Он был известен вдоль и поперек — особенно надоел мультик с какой-то карнавальной маской, где он пугал бульдога (капиталистического, очевидно). И когда из трех мультфильмов, которые в воскресенье показывали после «Международной панорамы», один оказывался кротом, то мы расстраивались. Еще хуже был кукольный какой-нибудь про осклабившегося щенка со странной развратной улыбочкой и цыпленка с клювом-трубочкой. Но крот тоже достал, как пропаганда. А лучше всего была "Веселая карусель".
— Для меня это сентиментальный Швейк — вот представьте себе сюжет Швейка, вот его тащат и ставят перед судебными медиками, задают вопросы, а он им: «О-ох, ох-ох…», ну и там прочие междометия. Дело в том, что крота специально делали без слов, потому что он сразу стал популярен в других странах.
— Не поддамся. Буду читать Бл. Августина.
— Просто вы кротов готовить не умеете. В кроте — тайный знак, гармония дыры и норы, коннус и рыхлая поэтика почв и смертная тоска червяка. В кроте — смысл.
— Очень может быть. Верю всякому зверю. Но сердцу не прикажешь.
— Ну, Вы же, кажется, в Чехии… у Вас там кротусы вокруг с человеческими лицами ходят. Но я чур лучше с вами Августина почитаю.
История про разговоры DCCCXC
— Отчего же столько людей, которые лучше меня знают, что я хотел сказать? Отчего же столько людей говорят, что знают, как и что я думаю? Откуда взялось столько людей, которые знают о моих душевных порывах лучше меня?
Ну ладно, не спрашиваю — откуда. Но откуда они хотя бы это знают? Откуда у них этот мелкоскоп? Я вот совершенно не знаю, кто и что чувствует — хотя это моя работа, я всё время сомневаюсь в том, что я надумал, я бегаю с ворохом линеек и измерительных приборов — и всё равно обмираю каждый раз от неуверенности.
Кто бы мне прислал по почте уверенность. Или хотя бы термометр для определения горячих и холодных блюд и отделения зёрен от плевел.
— Что вы хотели сказать, как вы меня сами изволили учить, совершенно неважно. Судить можно только по впечатлению. Сам факт разговора с писателем противоестественен.
История про разговоры DCCCXCII
— Ну, а суп (вернее, супп) — это поддерживающая грудь повязка, деталь одежды варяжских женщин. (ср. суппорт).
— Да, в малороссийских диалектах она называется "борщ", (ср. Борхес).
— Упряжь — это сестра супони.
— А супонь — это свекровь оглобли.
— Стоит ли говорить, что они обе (правда, с братом вместе) основали Киев.
— Да, брат у них на бильярде играет.
— Мастер. Жирует. А у Васи Векшина две сестрёнки остались…
— Они основали Ярославль, кстати
— И зеркальное его отражение — Лихославль.
— Да, зато Тихорецк основали совсем другие сестры, без шума и ярости, бури и натиска. Он и в исконно русских так называется — особенно в орловско-курском диалекте, который, как научил нас товарищ И.В.Сталин есть основа русского языка. Правда с поправкой на помидоры.
— Помидоры поддерживаются борщом? крест-накрест?
— Помидорами всё поддерживается. На них земля стоит. На трёх китах с помидорами.
— Да, помидорами земля русская держится, это правда, а как завянут помидоры — так и все, любовь прошла, словно сон.