Живой Журнал. Публикации 2009

Перед нами открылся вид на гигантский забор, посредине которого была проделана дырка. Экспаты, будто цепочка муравьёв, втянулись в неё. Тут я увидел что-то знакомое в этом заборе.

— Знаешь, Хомячок, — сказал я. — а ведь это Полк ракетного прикрытия нашей столицы Первой особой армии ПВО страны. Мои спутники понимающе закивали и мы выпили, поменявшись напитками.

Экспаты весело валили по тропинке, щёлкая фотоаппаратами. Прямо перед ними стоял памятник ракете. Ракета была довольно высокая и стояла на стартовом столе, но приваренная к нему в нескольких местах намертво, чтобы не улетела.

Внезапно впереди кто-то заголосил, и ахнул выстрел.

Мы залегли за голубыми и светло-зелёными, похожими на сигарницы, контейнерами уже современных, годных к пуску ракет. Выстрелы умножились, как и крики.

— Зря это они так. Не нужно было им сюда ходить — сказал Васька, доставая из рюкзака мою фляжку. Я вынул из кармана его бутылку и сделал глоток. Хомяк понюхал свой флакончик, но пить не стал.

— Интересно, — сказал я в пространство, — охрана пленных будет брать?

— Да всё равно, часовым едино отпуск дадут, — рассудил Хомяк. — А больше им ничего не надо.

— Тяжело жить на чужбине, — поддержал я разговор. — Не ехал бы ты, Васька в Италию. На хрен тебе это надо, там снега вовсе нет — а у нас, смотри, какая прелесть. Надо на Родине жить.

Впереди заработал пулемёт, и пули как горох застучали по нашим контейнерам. Выждав, Васька высунулся и осмотрел поле битвы.

— Жаль, — заметил он — аргентинка мне даже нравилась.

— Подруга у неё поинтереснее будет, — ответил Хомяк.

— Подруги не вижу.

Мы ещё раз обменялись сосудами, и отряхнувшись, пошли дальше. Кровавый след уходил в сторону забора, но никакого движения не наблюдалось. Мы вышли в лес с другой стороны воинской части, аккуратно прикрыв дверцу со звездой.

Темнело. Дорога катилась под уклон, и там, вдали слышался вой и рык вечерней электрички.

Вдруг из кустов на нас выскочил один из наших спутников, большой рыжий немец и кинулся нам в ноги. Мы похлопали его по плечам, подняли и попытались дать водки. Он был совершенно цел, только всё время трясся и дёргал головой. Немец почему-то отказался от водки, и мы потрусили к станции вчетвером.

Платформа была горбата от наледи и слипшегося снега. Мы прыгали по ней как волейболисты. Потом Хомяк лупил себя ладонями по коленкам, я набил трубку, а Васька сразу вытащил из-за пазухи флакончик с настойкой на фуа-гра. Он отхлебнул, и глаза его выпучились, как у варёного рака. Мы оглянулись на немца — ему было всё равно.

— Знаете, немцам под Москвой тоже не везло, — сказал я друзьям, и со мной все согласились. Ведь я слыл знатоком военной истории.

Вымахнул из-за поворота прожектор, засвистели вагоны, скрипнули тормоза.

Мы полезли в тамбур.

Наш немец замешкался, нелепо взмахнул руками, и провалился в щель между вагоном и платформой. Двери сошлись, поезд дёрнулся и стал набирать ход. Внизу что-то чавкнуло, но скоро мир вокруг нас наполнился стуком колёс, теплом электрических печей под сиденьями, и дорожными разговорами.

— А всё-таки подруга у этой аргентинки была очень даже ничего, — вздохнул Хомяк.

— То тебя на глистов тянет, то на свинок — не разберёшь, — ответили мы Хомяку, а потом снова выпили — я остатки настойки, Хомяк — водку из бутылки, а Жид Васька опустошил мою фляжку. Он с недоверием посмотрел в её чёрное нутро долгим обиженным взглядом. Пробочка на цепочке моталась у его щеки.

— Да, — сказал он печально. — Кончилось. Кстати, мой папа зовёт нас в следующее воскресенье в поход на лыжах. Иностранцы какие-то будут. Девушки…

Мы согласились, что надо, конечно, съездить.

Иностранцы очень интересный народ. Такие забавные, приятные люди.

Только часто не умеют себя поставить в чужой стране. И прозвище у них какое-то дурацкое — "экспаты".

лучший подарок автору — указание на замеченные ошибки и опечатки

Извините, если кого обидел.

18 октября 2009

История про писателя Бачило

Писатель Бачило — мой кумир.

Извините, если кого обидел.

19 октября 2009

История из старых запасов: "Слово об эзотериках"

Однажды я попал на Яхрому — на загадочный слёт эзотериков.

Не говоря уж о том, что меня веселила сама идея такого слёта — точь-в-точь как название гипотетической книги "Популярная эзотерика". Тиражом тысяч двадцать экземпляров. Ну, я и поехал. Заправлял всем нашим путешествием известный Вадимиваныч, отец друга моего Васьки Жида. Как-то он упирал именно на то, что там будут кришнаиты. И на то, что и сам он кришнаит в душе. Мне-то в общем, было всё равно — я не мог отличить ашрама от осанны, а осанну — от Осамы.

Но я доверял Вадимивановичу, потому как он был известен своей прозорливостью. Однажды, встретив меня в булочной, и увидев, что я брею голову, Вадимиваныч сказал, что это идеально для знакомства с женщинами.

— Почему? — не понял я.

— Женщину главное — поразить. И потом — дело в шляпе.

Он оказался прав.

Женщину я тут же поразил.

Пришлось жениться.