Живой Журнал. Публикации 2012

История про то, что два раза не вставать

Эпиграфом к этому рассуждению нужно было бы поставить первые две строчки из стихотворения Маши Степановой:

Тебе, Риорита,
Подземные чертоги открыты.

Разговор о народных песнях — дело опасное.

Вон, я написал свои соображения про творчество певца Шаова — так ко мне по утру пришёл аноним, да ругая меня, всё приговаривал: "В дискуссии с вами вступать не намерен".

Тут есть некоторая опасность — которую бодро игнорировал Маяковский, когда говорил: да, мы хотим исследовать мир и наши детские игрушки, и не беда, если мы оторвём им что-нибудь, тобы посмотреть, что внутри.

Но Маяковский, впрочем, плохо кончил.

Кто о чём, а я о Рио-Рите.

Во-первых, «Рио-Рита» — не фокстрот, как поют в перепевах, а пасодобль (правда на русское ухо это непривычно звучит, а пьяным отечественным языком понятно как произносится.

Во-вторых, мелодия эта немецкая, хотя Энрике Сантеухини был по происхождению испанцем. Вот он и сочинил "фирменную" мелодию одноимённого немецкого клуба. Потом всё это расползлось по миру и «Für dich, Rio Rita», превратилось в «Por toi, Rio Rita» и «For You, Rio Rita».

1932 год, когда появилась германская "Рио-Рита", был, понятное дело, рубежным — потом были перемены тридцать третьего и дальнейшие безобразия.

Но и в СССР "Рио-Рита" стала очень интересным символом, который называется "последний счастливый день перед несчастьем".

Существует целая индустрия фильмов и книг про "попаданцев". То есть, это не просто истории про новых янки при прежних дворах королей, а именно наши современники, попавшие на войну и исправившие что-то.

Эту интонацию хорошо предугадал Арсений Тарковский в стихотворении 1945 года:

"Как я хотел вернуться в до-войны,
Предупредить, кого убить должны.
Мне вон тому сказать необходимо:
"Иди сюда, и смерть промчится мимо".

Вот шпаликовское:

"Рио-Рита" Рио-Рита, Рио-рита —
Вертится фокстрот,
На площадке танцевальной —
Сорок первый год.
Не беда, что немцы в Польше,
Но сильна страна!
Через месяц, и не больше
Кончится война.

Как раздастся из соседней комнаты "Рио-Рита", так можешь быть уверенным — показывают фильм о субботнем июньском дне 1941 года, и на танцевальной площадке подростки с осоавиахимовскими значками с завистью смотрят на военного, танцующего с первой красавицей.

Поскольку в медленнотекущем времени семидесятых-восьмидесятых была налажена индустрия производства не очень хороших фильмов об Отечественной войне, режиссёры без "Рио-Риты" не обходились. Да и в хорошо сделанных фильмах ей не брезговали.

Как зазвучит "Рио-Рита", можешь смело бежать, закупать соль и спички.

Но тут есть и ещё одно обстоятельство — это состояние "счастья перед несчастьем" в какой-то момент приводит к тому, то счастье становится абсолютным (это вообще такое свойство человеческой психики), и уж подавно, когда несчастье абсолютно (а то, что вторая война с германцем была абсолютным несчастьем, главным общенародным несчастьем сомнений нет).

Вот тут и рождается особенный сентиментализм.

Есть такой извод "Рио-Риты" от певицы Богушевской.

Очень интересно, как он сделан. Поему это интересно? Потому то действие этих слов абсолютно химическое — тем интереснее, понять как выжимается слеза.

Сразу надо оговориться, что я смотрю, как сделаны игрушки, чем они набиты, и из пуговиц у них глаза или из запонок.

Поэтому это никому не должно быть обидно.

Засыпая, я вижу вновь,
Что балконная дверь чуть приоткрыта,
И кисейную тюль

Тут мне, конечно, надо было бы позвонить одному человеку и спросить о том, было ли в тридцатые тут колебание в роде. Но я потом это сделаю.

В окно, где пыльный июль,
Выдувает капризный сквозняк.
Не скрывая свою любовь,
Тоня с Витей танцуют Рио-Риту,
Веки полуприкрыв, —
И этот странный мотив
Позабыть не могу я никак.
Ах, Рио-Рита! Как высоко плыла ты над нами
Через страх и озноб, через восторг побед, —
Аргентины далекой привет!
Ах, Рио-Рита! Как плескалось алое знамя!
В нашей юной стране был каждый счастлив вдвойне, —
Где все это? Не было и нет.

Ну это вообще архетип — и у Маяковского "коммунизм это молодость мира и его возводить молодым", ну и, разумеется, песня "Молодость" 1936 года. Музыка Матвея Блантера, слова Юрия Данцигера и Юрия Долина: