Животная страсть

— Проще говоря. Если эти придурки осмелятся открыть рот, возникнет вопрос: а вы-то там что делали? Покайтесь-ка, дети мои. Так что, даже если ты там нарисовался в полном обмундировании, сделай вид, что у них галлюцинации. Ты же каратель, тупая машина для убийства. Не правда ли, солнышко?

Солнышко улыбнулось, точнее, оскалилось острыми зубами, осмотрело аккуратнейшие швы и начало педантично одеваться.

Триединая империя, Альварские горы

Частные лаборатории лорда де Зирта, аналитический блок

Виктор шел по длинному коридору, и гулкий звук собственных шагов, отражающийся от черных стен, неимоверно раздражал.

— Доброе утро, Прокурор, — поздоровался выглянувший из кабинета коллега. Какой, кто это вообще, узнать пока не довелось.

— Я уже не работаю в охранке.

— Прокуроров бывших не бывает, — усмехнулся мужчина. Вышел из кабинета и зашагал в ногу с Виктором. Его присутствие смущало, лорд Коннор чувствовал себя некомфортно в штатском. — До тебя тут бывших официалов еще не было. Военные были, а вот из охранки точно еще не приходили. Так что, ты у нас первый.

— Поздравляю с дефлорацией.

— А ты шутник, значит. Лорд де Зирт просил показать тебе здесь все показать.

— А ты, значит, экскурсовод?

— Нет, я Мейс, оперативник. И еще по хозяйственной части.

Они остановились у двери с табличкой «305, кабинет криминальной аналитики».

— Я вроде и сам не потерялся.

— Понадобится что — обращайся. Прокурор.

Виктор кивнул и открыл дверь. В конце концов, не худший вариант прозвища.

* * *

Видеозапись и восстановленную хронику событий в Рахайеше Виктор изучал уже несколько часов. На столе лежали газеты, наперебой писавшие о жуткой трагедии.

В кабинет заглянул де Зирт.

— Что думаешь? — магистр достал из тумбочки кружки, заварку, и включил чайник.

— По официальной версии у мальчика была неблагоприятная обстановка в семье, плюс школа так себе. Постоянная фрустрация, длительная дисфория. Как результат — огнемет.

— Ну официальную-то версию я знаю, — заметил де Зирт. — А по-твоему, что?

— А по моей — хрень это полная, — Виктор приоткрыл окно, чтобы покурить.

— Обоснуй.

— Да, его в школе третировали. Но это продолжалось несколько лет. Летом он подал документы на ваш факультет. Значит, в следующем году должен был поступить. До зимней стажировки оставалось два месяца. У него была цель и не было ни единого резона съезжать чердаком в овраг. Горы там не фонят, никакого дополнительного спускового механизм. Мальчишка головой жил уже в другом месте, и он долго шел к этой цели. Просто в школе об этом не распространялся.

— Так.

— Судя по показаниям, он терпел несколько лет. И ему осталось несколько месяцев. Выступал на городских соревнованиях умников. Значит, хорошо учился. Никто из близких не умер. Девушка его не бросала. Ничего, что объективно могло бы заставить его внезапно психануть.

— Куда клонишь?

— Пока просто чувствую, дело тут в другом, — Виктор задумчиво смотрел на сад. — Что-то не сходится. Это нелогично и странно.

— Далеко не все в нашей жизни логично, — магистр смахнул со стола хлебные крошки и стер рукавом пролитый чай.

— Нет. У таких, как этот парень, с логикой все нормально. Плюс слишком быстро замяли дело. Расследования толком не было. Каждая мелочь по отдельности кажется ерундой. Но вместе их слишком много таких мелочей для одного дела.

— Что предлагаешь?

— Я бы слетал в Рахайеш. По бумажкам всего не определить.

— Слетай.

Виктор удивленно посмотрел на магистра. В охранке так просто подобные вопросы не решались.

— Когда?

— Хоть сегодня. Возьми кого-нибудь из оперативников.

— Некогда с ними знакомиться. Возьму Экскурсовода.

— Да хоть веселого молочника. Вертолет в ангаре. Пилотировать умеешь. Командировочные в бухгалтерии. В лобик поцеловать на прощание?

— Не требуется.

— А жаль. Трогательный бы момент получился, — осклабился де Зирт. — Лети, мне нужны концы этой истории.

Триединая империя, Джалан

Район Аллаяфа, закрытый клуб «Философия тела»

Джа пришла в клуб пораньше. Пожалуй, Гаральд сильно удивится, увидев ее. На ней было непривычно простое синее платье, вместо замысловатой прически — одна коса, украшенная россыпью крошечных колокольчиков. Так халахинцы одевались, когда предстояло по-настоящему серьезное дело или сакральное действо, требовавшее нечеловеческих сил.

Впрочем, от Гаральда ждать удивления не стоило. За время их знакомства он насмотрелся всякого, и к ее многочисленным «дикарским» особенностям тоже привык. И позвала она его не за тем, чтобы он любовался очередным ее дизайнерским нарядом.