Животный мир людей

– Смотрите, вот это Юлька Косицкая с сестрой, эти двое ребят закончили нашу школу на пару лет раньше, и я не помню их имен. Это Игорек Ремезов, он погиб в Афгане в самом начале войны, вот и все. Снимал нас, кстати, папа Ремезова, у него был старый «Зенит», поэтому, видно, и изображение такое нечеткое.

– Эту карточку я помню, она была у мамы, теперь ее нет. Можно будет сделать с нее скан?

– Давайте до конца досмотрим, скоро дочь придет, она вам прямо тут и отсканирует все, что надо. А потом перешлет тебе на почту, у тебя ведь наверняка есть почта.

Ирина Леонидовна опять перешла на «ты», но Федор этого даже не заметил, с таким интересом рассматривал фотографии. В итоге они нашли еще только одну, которая могла быть интересна для поиска родного отца Федора, и еще несколько тех, что у мамы не было. На них она молодая, рядом с такими же молодыми подругами. Только на одной карточке у мамы было уставшее лицо, и Ирина Леонидовна пояснила:

– Это когда ты родился, Тамара, конечно, здорово уставала, надо было и с тобой заниматься, и в институт ходить, и в это время у нее отец слег, они с мамой постоянно к нему в больницу ходили, но он так и не вышел оттуда, кстати, мы потому ее из роддома и забирали, что Тамарина мама в это время у отца в больнице сидела, очень он был плох. Он ведь тебя так и не увидел, а очень хотел с внуком побыть, видно, не судьба. – И женщина грустно вздохнула.

Входная дверь открылась, и раздался звонкий голос из коридора:

– Ау, кто в домике живет? – Голос так был похож на голос хозяйки, что Федор невольно улыбнулся. Вопреки его ожиданиям в комнату вошла тоненькая девушка, очень высокая, пожалуй, повыше его, и удивленно уставилась на парня, явно ожидая, что их представят.

– Знакомься, Варя, это сын Тамары Федор, вы когда-то, еще детьми, были знакомы, но он старше на пять лет и, конечно, тебя за человека тогда не считал, – улыбаясь произнесла Ирина Леонидовна. Девушка состроила на лице печальную мину, сделала что-то, отдаленно напоминающее книксен, и протянула руку. Рукопожатие оказалось по-мужски крепким, эта узенькая «птичья лапка» была неожиданно сильной и, отвечая на удивленный взгляд парня, девушка произнесла:

– Мне по должности положено быть сильной, иначе сожрут и не подавятся.

– А кем вы работаете, что так необходимо быть сильной?

– Давай на «ты», вроде с детства знакомы. – Варя плюхнулась на диван, вытянула ноги и удовлетворенно вздохнула. – Я человек «писучий», журналистикой пробавляюсь, у нас надо быстро бегать, крепко хватать, а что схватил, то уметь удержать, иначе в нашей профессии делать нечего.

– А как же талант журналиста? – улыбнулся Федор.

– Ну это уж само собой, куда без него, если только в писатели. Да и там народу не протолкнешься, а все, что того стоило, уже написали. Ничего нового придумать нельзя, остается только повторяться. Я поэтому современную литературу не читаю, только классику.

– Суровая ты. А фотки мне сможешь отсканировать и на почту скинуть? Только несколько штук.

– Легко, но с условием, ты мне все рассказываешь, я потом из этого материал сделаю, если, конечно, будет интересно.

И Федор рассказал женщинам все, что помнил, не упомянув, однако, что они с отцом затеяли эти поиски в попытке понять, как погибла их мать и жена. Ему было самому странно думать о том, что теперь, через двадцать лет, они вдруг смогут что-то прояснить. Конечно, если ее убил случайный отморозок, они ничего не найдут, а если это не так, дальше Федор не заглядывал, ему становились не по себе от мыслей, приходивших в голову. Ирина Леонидовна показала на одного из парней с групповой фотографии.

– Я думаю, что у Тамары был роман именно с ним, во-первых, он совсем перестал появляться в нашей компании, едва Тома забеременела, а во-вторых, она никогда о нем не заговаривала сама. Я однажды спросила ее об отце ребенка, но она сделала вид, что не услышала, мне не надо дважды повторять, эта тема запретная, и больше мы никогда не возвращались к этому. Потом Тамара встретила Олега, у тебя появился отец, у нее любимый муж. А вот как звали этого парня.... Нет не вспомню. Знаешь, – повернулась она к молодому человеку, – ты в школу нашу сходи, а еще лучше вместе сходим, я, наверное, смогу его узнать по фотографии. Все ученики нашей школы есть в архиве, а может, даже еще и со стен те фотографии не сняли. В пятницу сможешь? Я свободна буду.

Про себя Федор отметил, что хозяйка дома перешла опять на «ты», перестав путаться между «ты» и «вы», наверное, пример дочери невольно подтолкнул к этому. Варя оторвалась от дивана и вышла на кухню, оттуда раздался ее звонкий голос:

– Эй, люди, а мы нынче есть будем, или мне тут ничего не обломится и придется грызть корочки хлеба!

– Вот обормотка! – улыбаясь проговорила Ирина Леонидовна и, крепко взяв молодого человека под руку, повела его на кухню, откуда доносился аромат запеченного мяса, свежего кофе и каких-то специй.