Животный мир людей

– Ты прав, – решил Олег Петрович, – мы с Федей все тщательно пересмотрим, я мало знаю о Тамариных друзьях и родных, может, он что подскажет. Чем дальше, Юра, тем больше я убеждаюсь: плохим мужем и другом я был для нее, ведь никогда не интересовался ни ее родными, ни друзьями из прошлой жизни. Как-то раз она еще в начале нашей с ней жизни хотела рассказать о своих родителях, а я, как последний идиот, перевел разговор на более интересную для меня тему. Теперь и не вспомню, на какую, и потом, накануне смерти, хотела что-то сказать, а я… а что говорить, жизнь не имеет сослагательного наклонения. Но я всегда считал, что был для Тамары поддержкой, другом, мужем, а если подумать, так никем я для нее не был, просто сожителем.

– Пап, ты себя не ругай, ты был отличным мужем маме и мне отцом стал настоящим, давай лучше посмотрим фотографии, я их сто лет не видел.

Стас.

Стас ворочался во сне, что-то бормотал и даже размахивал руками. Наташе это надоело – в конце концов, завтра опять тяжелый день, а он не дает ей выспаться, девушка резко толкнула парня в бок, Стас тут же замолк, открыл глаза и спросил хриплым со сна голосом:

– Что, я опять буянил?

– Еще как, и драться пытался, – наябедничала подруга.

– Наташка, прости, опять кошмары снились, полгода прошло, пора бы мне перестать об этом думать. Слушай, давай денег отложим и поедем к Марку на лыжах кататься в декабре, не в праздники, конечно, столько мы не отложим, а в начале, в горах наверняка уже снег будет.

– Попробуем, я «за», а сейчас давай поспим, правда, ну сколько можно по ночам колобродить? Я хочу выспаться, мне завтра отчет писать и не только, между прочим. Стас тихонько встал и ушел на кухню, ему завтра тоже предстояло много работы, а спать уже совсем не хотелось. Даже представить не мог прежде, что то старое происшествие произведет на него такое сильное впечатление. Как увидел тогда лежащую Киру Андреевну, ее запрокинутое лицо, замершую на губах растерянную улыбку, так и не может от этого видения избавиться. Они тогда, полгода назад, с ее сыном Марком впервые увиделись. Марк ходил в полицию как на работу, каждый день. Узнавал, что нового в деле об убийстве его матери, а Стас вообще не понятно зачем туда таскался, дал показания один раз, помог опознать погибшую и ему сказали: будет надо, вызовем, а он продолжал ходить, познакомился с сыном Киры Андреевны, а потом начались ночные кошмары, прежде парень спал так, словно целый день молотом в кузне махал, а теперь стал, как трепетная девица, всякую чушь во сне видеть: то ему приходилось отбиваться от шавки с идиотской кличкой Зевс, то вокруг него обвязывали ту ленту, которой место происшествия обозначают, то Кира Андреевна давала ему задание по работе, а он пытался объяснить, что не архитектор и это не его задача, короче, со сном появились проблемы. Стас, как мог, боролся, пил какие-то травки, после которых потом дремал на работе, пытался на ночь выпивать бокал вина, но испугался, что это войдет в привычку, а становиться алкоголиком, как двоюродный брат, ему вовсе не хотелось. Потом в его жизни появилась Наташа, они в полиции и познакомились, у нее украли паспорт, а может, она его сама выронила. Короче, пришла писать заявление о пропаже, так и познакомились. С ее появлением Стас даже спать стал лучше. Но через некоторое время сны вернулись, муторные, душные, и ему стало казаться, что он что-то знает такое, что необходимо вспомнить. Не зря ему снится Амалицкая, с которой он при жизни не так уж много общался, да и то только по работе. На кухне он сперва посмотрел на часы, так и есть, половина второго ночи, проклятые сны приходили в одно и то же время, сделал себе кружку горячего какао, достал кусок сыра и стал размышлять. Потом подумал, что надо спросить на работе, может, кто-то что-то вспомнит, только спросить так, между прочим, не привлекая к вопросу особого внимания. Жаль, что прошли все праздники и впереди только новогодний корпоратив, да и тот не скоро. Когда люди выпьют, они более контактны, многих так и распирает желание поговорить. Мысли переключились на работу, на привычные дела, и через некоторое время парень уже спал, опустив голову на руки. Утром его разбудила подруга: она вошла в кухню и, увидев спящего Стаса, проговорила:

– Давай, время вышло, пора вставать!

– Ну никакого сочувствия у тебя к несчастному невыспавшемуся мужчине! Наташка, ты должна ласково погладить меня, тихо прошептать на ухо, а ты как старшина, подъем, и точка.

– Вот еще, – хихикнула девушка, – тебя ласково будить, значит, никогда не разбудить, так и будешь дрыхнуть. Между прочим, уже начало восьмого, а в восемь ты, помнится, уходишь? А посуду не ты вчера обещал помыть?

– Слушай, а можно я ее вечером помою, правда-правда, помою. Сейчас ну никак нет времени, и вообще, что нельзя было минут на двадцать пораньше разбудить, я бы тогда все успел.