Живущие на ветрах (СИ)

- Он ушел к Богине. Остальные выбрали плохую смерть. Она будет тут через час. Готовьтесь... нейат йана...

Дети. Птенцы. Смешная Ашк. Сама старше их всего на пару лет. Не воин, не защитник - проводница и вестница Богини. А туда же - йана! Какие они ей йана... Но йанг погиб, и теперь лишь она могла. Могла все, что положено. Даже это.

Когда она вернулась, Суишь, подрагивая, стояла над телом еще одного мальчишки.

- Прости... прости, Ашк! - бросилась она к старшей, - Ченн сломался. Он испугался гибели Йамга, и хотел бежать, тень его стала пугливой курицей... Я не должна была... без тебя. Это была плохая смерть, да?

Ашк склонилась к мертвому ребенку. Ашк была бледная и тяжкая.

- Это была хорошая смерть, - солгала она, доставая из груди убитого боевой игхарт, - Но лучше бы удержала его, и дождалась меня. Не дело убивать своих братьев таким оружием.

- Прости! - чуть не плакала девочка, заламывая руки, - Но он мог унести с собой храбрость и силу! Он не должен был уйти...

Ашк выпрямилась, оставив глаза мертвого открытыми. Пусть ищет свой путь. И да хранит его Богиня. Может, в тенях и туманах пограничья он найдет дорогу в иные миры, все же он имел на то право.

- Все в порядке. Ты права, йан. Унеси свою добычу, Суишь. Туда, где уже лежит тело Йамга. И возвращайся. Мы выходим...

Они были красивы. Блистающий металл на груди и на голове, прямые клинки, длинные, опасные, злые. Они мчали верхом на огромных страшных зверях, которые издавали громкие звуки. Они стреляли белыми стрелами, и над ними вились бело-золотые знамена. Они умирали, и близилась Темная ночь, и Богиня не принимала пустые жертвы плохих смертей. За их спинами были косые кресты, и костры, в которых они сжигали пленников. Они были жестоки и правы в своей одержимости. Скаши могли понять их. Они понимали их. И сражались до последнего. Смерть в огне не была позором - но пленники не хотели слушать чужаков, их страшного золотоволосого бога. Никто не сдался. Никто не склонился. Никто не принял чужую силу.

О, как сражались скаши... нет, не осталось того ни в сказаниях, ни в легендах победителей. Только кошмарные тени дрожат на дне их глаз, когда они, и потомки, и потомки потомков вспоминают яростных храмовников. Чужаки ужаснулись, видя детей, которые прыгают подобно зверям с веток деревьев, девочек, которые режут глотки и сминают металл голыми руками. Детей, которые кажутся крылатыми - столь легко они движутся, столь высоко взлетают в своей ярости.

«Учись. Это тебе скоро пригодится» - говорила жрица Ашк юной Суишь. Огненная лисица вышла, и в руках ее было пламя. Ядовитый огонь взлетал и падал на чужаков, и они загорались вместе со своим металлом, со своими тварями, клинками и плохими смертями. Они умирали в огне, и деревья кругом занимались, и смеялись храмовники, не пуская врага дальше. О, как счастлива была в тот момент Ашк. Счастлива была, опуская зарргхарт в горло хрипящему Йинку, в груди которого торчала белая стрела.

- Возвращайся! - рявкнула она в лицо смертельно раненому воину, и он улыбнулся ей. Спасибо, Ашк, ты успела подарить мне правильную смерть.

Возвращайся... Возвращайся... Ашк яростной птицей металась меж тварями, чужаками и воинами своего народа, всех своих народов, и руки ее были в крови. Своей крови, их крови - такой же красной, такой же соленой. И крови своих братьев. Она старалась успеть, проклиная горьким возгласом каждую плохую смерть - и успевала. Успевала, пока могла. Перерезать горло твари - ох, у них тоже алая кровь! Не чудища - просто такие звери... Вонзать перья игхарта в затылки чужаков. Кружиться в яростном танце леев. Она успевала.

«Учись. Это тебе скоро пригодится»

Пригодилось. Ашк упала, прикрывая собой юную девочку, которая была ей дороже дочери. Девочка умерла тремя минутами позже, только Ашк этого уже не видела. Грудь Ашк наискось пересекал темный росчерк чужого клинка.

Наверное, это была плохая смерть, Суишь не знала. Она просто стояла над старшей, и стальным вихрем летали леи, отражая стрелы и клинки. Ее пламя закончилось, не так много суишей у нее было с собой. С воплем рыжая лисица бросилась на золотоволосого воина, сметая его с твари. Они умерли оба. Суишь улыбалась. Она успела шепнуть за плечо - «возвращайся», зная, что напрасно. Никто не мог бы дать ее наставнице правильной смерти - старших над ней не было. Но Суишь хотелось верить.

Позади пылал храм Богини. Ашк не успела пройти высшую инициацию.

Ji-Khere - последняя смерть, подготовка к Eh-Khere-Ja

Nejаt - равные, друзья, обращение к группе своих

Zarrghardt - ритуальное лезвие для быстрого и безболезненного убийства тех, кто слишком слаб для высокой силы

Вторая жизнь. Дочь богини

Ее когда-то убили, хотя по ней незаметно -

Идет - душа нараспашку, глаза - два ночных пруда.

Она приходит бесшумно на стыке весны и лета,

Бледней лепестка ромашки, прозрачней, чем хрупкость льда...

В ладонях ее - не перья, не листья больших деревьев -

Клинками мерцают тени в холодных ее руках.

Ступает стопою узкой бесшумней иного зверя,