Живущий Правдой

– Конечно, счастлив. Но я хотел бы сам…

– От самого тебя долго бы она ждала, – возразил Хеви. – Аменнефу подсказал Амун.

– Ну и хитрец же этот жрец! – усмехнулся Хармхаб.

– Теперь ты супруг Дочери Солнца, – серьезно сказал ему Хуто, как-то не подпадая под общее веселье. – И отныне принадлежишь к Большому Дому правителей.

***

На набережной возле Ипетасу стояла целая флотилия из разукрашенных судов. Некуда было ткнуться. Площади вокруг храма пестрели от народа.

– Мы проберемся в храм? – с сомнением спросил Амени.

– Надо позвать стражу, – предложил Хуто. – Иначе мы не пройдем.

– Стражник, – позвал Расесси вооруженного воина храма. – Нам надо попасть в Ипетасу. Срочно!

– А вы кто такие, – недовольно отозвался стражник.

– Не надо никого звать, – махнул рукой Хармхаб. – И без того толчея.

– Да это же Непобедимый! – воскликнул стражник.

– Где? – народ обернулся. -Хармхаб! Хармхаб! Хармхаб с нами! – взорвалась толпа.

Его подхватили на руки и понесли. Телохранителей безжалостно оттеснили. Полководец проплыл над толпой и пришел в себя, когда оказался возле храма. Его аккуратно поставили на высокий пирамидальный помост, покрытый желтой тканью. Наверху сиротливо покоился пустой трон правителя: золотой с изящными изгибами ножек и подлокотников. Высокая спинка, на которой был изображен всевидящий глаз. Хармхаб по привычке хотел было подняться и встать слева от трона, но, взглянув на пустое сиденье, на место справа, где всегда стоял Эйя, передумал. Стало немного грустно.

– Где правительница? – спросил он у казначея Майи, который оказался рядом.

Тот только вздохнул и отвел глаза.

– Мах, – позвал полководец старшего над лучниками-маджаями, так, как ему лично вменялось в обязанности охранять жизнь и здоровье Солнечной.

– Тут такое дело, – почесал он смуглую грудь, обдумывая: с чего начать.

– Не тяни! – приказал Хармхаб. – Что с правительницей.

– Нет больше правительницы, – прямо ляпнул глава маджаев.

– Объясни! – Хармхаб побагровел.

–Жива она, – вмешался Майя. – Если ты имеешь в виду Анхесепамун.

– Тогда что с ней? Рассказывайте.

– К ней вчера пришли мудрейшие жрецы Амуна. Она с ними беседовала, чуть ли не всю ночь. Утром, когда они ушли, правительница созвала всех сановников и объявила, что отказывается от власти. Уходит в храм Изиды, чтобы остаток дней провести в молитвах и помощи страждущим. Жалко ее.

– А мне нисколько, – Хармхаб выпрямился. – Только одного не пойму: как произошло, что страна осталась без правителя?

Майя и Мах переглянулись.

– Аменнеф сказал, что нынче власть в руках Амуна, и сам бог укажет правителя.

– Ох уж мне эти хитрые, мудрые жрецы, – покачал головой Хармхаб. – Что они еще придумали?

Тем временем толпа заволновалась, заголосила. Медные трубы оглушили окрест. Высокие кедровые ворота храма распахнулись, и показалась процессия жрецов. Первым шествовал Аменнеф гордо и неторопливо. Поверх белой шенти красовалась желтая длинная накидка, расшитая серебряными звездами. Бритую голову опоясывал сверкающий золотой обруч, который удерживал два высоких посеребренных пера Маат. Правой рукой он опирался на высокий посох с золотым анхом на верхушке.

За ним шли степенные мудрецы, все в белом. После длинная колонна жрецов. Жрецы грянули гимн Амуну, так сильно, что стены, казалось, дрогнули. Наконец из храма появилась вся сияющая серебром священная барка. Ее несли двадцать восемь жрецов. Нос и корму украшали головы солнечных баранов. Борта увивали гирлянды цветов вперемешку с разноцветными лентами. Посредине покоился резной деревянный наос, внутри которого золотом и драгоценными каменьями сияла статуя Амуна.

Народ бросал под ноги процессии цветы и зерно. Когда священная барка проплывала мимо, все падали на колени. За баркой следовали младшие жрецы ровными шеренгами, неся в руках шесты с перьями Маат и стягами Амуна.

– Но, как же без правителя? – Вновь оглянулся на пустой трон Хармхаб. – Как же справлять праздник Амуна без его живого воплощения на земле?

Меж тем священная барка поравнялась с помостом. Жрецы тянули гимн, народ славил Бога-Избавителя. Вдруг Барка покачнулась. Толпа протяжно ахнула. Младшие жрецы сбились с шага, налетая друг на друга. Хор сфальшивил и замолк. Носильщики с баркой замерли. Аменнеф недовольно оглянулся, затем быстрым шагом направился к барке. Народ застыл в изумлении. Никто ничего не понимал.

–Почему вы остановились? – грозно спросил Аменнеф.

– Мы не можем сдвинуться с места, – растерянно ответил старший носильщик.

– Знаменье! Знаменье! – заволновался народ.

Аменнеф протянул руки к наосу и воскликнул:

– О, дарующий жизнь! Объясни, что за знамение ты нам посылаешь?

Вдруг Барка накренилась, повернулась, словно настоящий корабль, совершая поворот под парусом. Носильщики еле устояли на ногах. Нос корабля со священным бараном оказался прямо перед лицом Хармхаба. Майя и Мах отскочили в стороны. Полководец замер, заворожено глядя внутрь наоса. Толпа снова ахнула. Дарующий силы всему живому встретился с ним взглядом, и дрожь пробежала по телу Хармхаба.