Живы будем – не умрем. По страницам жизни уральской крестьянки

Наконец страсти улеглись. За окном была ночь, лишь кое-где виднелись «дрожащие огни печальных деревень». Пейзаж был невеселый: низкие заболоченные места, одинокие полустанки и сторожки. Поезд, его еще называли барыгой, громыхал, был слышен лязг металла, нас качало, а при остановках швыряло вперед-назад. От голода, качки, мелькания пейзажа за окном, духоты, запаха пота нас затошнило. Мы с Риткой Л. стали срочно пробивать путь к туалету, ее начало рвать, а потом и меня. Несколько часов провели мы у туалета, высунув голову из окна. Следом за нами пришла вожатая.

– Девочки, держитесь и не высовывайте так сильно головы, а то продует. Куда я с вами, больными, буду деваться? А впереди у нас пионерские соревнования. Таня, повторяй азбуку Морзе. У тебя очень важный этап, не подведи меня.

Мне в этот момент было не до этапа. Зеленые, мы легли с Риткой на одну полку. Я положила под руку кулак и уснула.

В Свердловске нас водили строем, по двое. Мы крепко держались за руки, боялись потеряться и отстать. Только здесь впервые я услышала слова, которые прозвучали для меня, как иностранная речь: завтрак, ужин, обед из трех блюд. До сих пор мы никогда не обедали с мамой, да еще из трех блюд. Мы всегда ели дома как придется, где придется и что придется, а тут сразу «котлеты с гарниром». Когда я похвасталась маме, она переспросила меня: «Как ты сказала? Коклеты с чем?»

Соревнования проходили в Парке культуры и отдыха. Азбуку Морзе знал тогда всякий уважающий себя школьник и к тому же мог с помощью сигнальных флажков передать любой текст. Из-за ослабленного зрения мне не удалось принять все сигналы, которые передавались на большом расстоянии от меня, а потому и с его расшифровкой у нас возникли трудности. Все волновались. Это был последний этап соревнований. Подбежала взволнованная вожатая.

– Девочки, я узнала наш текст. Пишите: «Держите выше знамя» – и бегом с ним на финиш!

Загадку частичной потери зрения удалось выяснить спустя десятилетия. Оказалось, что в детстве из-за плохого питания, голода, отсутствия витаминов дети могут вообще ослепнуть.

После эстафеты нас ждал большой костер, такого я больше в жизни никогда не видела. Здесь, у костра, мы были все равны.

Самое большое восхищение и удивление произвел на меня зоопарк. Мы ходили долго, вертели головами в разные стороны, прислушивались к непривычным звукам и вот подошли к огромной клетке с названием «Павлин». Сначала никого не было видно, и вдруг на возвышении, неторопливо, важно вышагивая, словно выплыла разноцветная птица с короной на голове. Неожиданно птица начала поднимать свой длиннющий хвост и распускать его веером. Это было похоже на сказочное зрелище. Мы прильнули к сетке. Хвост ее украшен был как будто глазками, он переливался всеми цветами и играл в лучах заходящего солнца. Павлин, красуясь, неподвижно стоял на пригорке. Столь велико было наше очарование, что все онемели, замолчали и не отрывали от него глаз. Великий художник с самыми бурными фантазиями не мог бы придумать такую птицу.

Павлин все стоял неподвижно на взгорке, словно специально для нас демонстрировал свою неземную красоту, завораживал и, казалось, гипнотизировал. Потом, как бы нехотя, грациозно спустился к зрителям, повернулся и медленно поплыл к себе, плавно покачивая своим колдовским хвостом, и напоследок, прощально красуясь, повернул свою головку, увенчанную короной за свою райскую прелесть. Я впилась в него глазами и больше уже никого в зоопарке не хотела видеть. Как же долго я его вспоминала!

Потом нас повезли на трамвае по городу. Экскурсовод рассказывал, обращал внимание на огромные, как мне казалось, даже гигантские здания из серого камня, которые я видела впервые. Они давили на меня своим унылым видом, да и люди за окнами трамвая были неулыбчивые, напряженные и тоскливые.

«Пусть хоть как она расхваливает свой город, а мой Ленск все равно лучше».

Я недоумевала, как могут здесь жить люди, не видя красоты восходящего солнца, багровых закатов, извивов и изгибов реки? Как можно жить и не ступать голой ногой по теплой земле?

Не отрицая прелестей города, с годами все больше убеждаешься и ничуть не сожалеешь, что ты прикипел душой к малой родине, к своей деревне. Лидия Васильевна не ошиблась, я получила новые впечатления, знания и была благодарна, что мне выпал такой жребий.

Глава 25. Где большая вода – там большая беда

В 1957 году случилось у нас большое наводнение: Тура вышла из берегов. Помню, что весна пробудилась бурно, стремительно и начала жить полной, торопливой, непривычной для всех жизнью. Стало так тепло, что внезапно лед на реке затрещал раньше времени; река зашевелилась и пошла.

Мы, ребятня, сразу из школы, не заходя домой, бежали на берег реки. Ледоход был всегда для нас желанным. Мы ловили глазами причудливое движение льда, потом убегали домой, чтоб приодеться и снова возвратиться. Для нас главным было не упустить это зрелище, которое повторится только через год.