Живые души, или похождения Лебедько

Лебедько, продолжавший прохаживаться по комнате, силясь увернуться от папиросного дыма, изрек: «Я так понимаю, что когда на каком-то ровном месте возникает шумиха и ажиотаж, то Желание о себе в какой-то форме уже заявило? Какие же вы еще предлагаете критерии, чтобы опознать Желание среди множества хотений и прихотей?», - «Вопрос грамотный, но у Желания нет никакого другого определения, кроме того, что оно предстает в форме неожиданного беспокойства ни с того ни с сего. Да вот вам хотя бы и пример: положим, вы хотите пойти на свидание и пребываете в состояние приятного ожидания. Желанием это ни в коей мере не является, а вот ежели напротив, сама мысль пойти на свидание вызывает у вас беспокойство — скажем вы полагаете, что вы этого не  заслужили, что вы совершите какой-нибудь промах или наоборот вам должны большего и лучшего чем то, на что вы надеетесь — вот тогда, будьте уверены, бессознательное работает на полную катушку. Там, где ваши бытовые желания не встречают препятствия, не вызывают конфликта, где нет драматизма вытеснения, вины, отрицания — всего того, что затрудняет наше общение с партнером, там никакого Желания нет. Желание заявляет о себе как скандал. Таким образом, одно то, что буддийская философия столь тщательно пытается Желание нивелировать указывает на то, что это самое Желание доставляло ей массу неприятностей», - «А вот как же такой радикальный подход к бессознательному отмежевать от современной психологии?», - «А вот как: допустим, некто хочет полететь на самолете, но в день полета у него возникает сильное беспокойство. Что скажет ему по этому поводу современный психотерапевт? Естественно, сегодня, пожалуй, нет психотерапевта, который бы не имел представления о психоанализе. Тем не менее, я могу как дважды два доказать, что с бессознательным он дела не имеет, хотя он и будет говорить нашему пациенту, что существует, дескать, какое-то «бессознательное переживание», как он его называет, которое, скажем, в форме памяти о предыдущей травме мешает полету на самолете: какое-то неприятное воспоминание прямо, а скорее косвенно связанное с полетом. И психотерапевт не может поступить иначе, это его хлеб, он должен избавить вас от симптома, потому что любой психотерапевт испытывает вину за то, что вы платите ему деньги, и он будет стремиться вам скорее помочь, а этого делать как раз и не следует».

«Эээ..., - начал было Владислав Евгеньевич, подыскивая вопрос, который бы позволил не ударить лицом в грязь, а напротив показать себя человеком, в предмете сведущим, - вы совершенно правы, но чтобы вы сами сказали о таком пациенте, который испугался бы лететь на самолете?», - «Прежде всего, ни к каким прошлым травматическим случаям, ни к какому специфическому страху перед самолетом, транспортом, высотой все это не имеет отношение. Страх является выразителем чувства вины. Наш воображаемый пациент за что-то, не связанное с полетом пожелал себе смерти, а так как любой полет на самолете — дело в известной степени рискованное, то вот и ждет исполнения самому себе вынесенного приговора. У Желания есть два опорных столпа — секс и смерть. Но задумайтесь над следующим парадоксом: несмотря на физиологическую реальность секса, который случается в наше время, можно сказать, на каждом шагу, сексуальных отношений как таковых не существует!».