Живые души, или похождения Лебедько

Видя, что дело идёт к тому, чтобы отделаться, как говорится, малой кровью, приезжий продолжил свою игру: «Извольте доложить, у меня в машине как раз заначка на чёрный день припрятана». Глаза Михно приобрели маслянистый оттенок: «Лады! Михалыч, сходи возьми у него». Отдавши старшему лейтенанту требуемую сумму и не имея сил больше сдерживать позывы, вызванные испугом, Владислав Евгеньевич, дождавшись с нетерпением, когда Михалыч скроется за дверьми, справил нужду прямо у здания УВД, ни мало не сомневаясь, что доблестным полицейским сейчас уже не до него, а поделив добычу, они вновь погрузились в кроссворд. Что же, надобно теперь было уже без превышения скорости ехать в Тулу и там ещё приводить себя в известность. Во всю дорогу путника терзала мысль о том, что происшедший казус знаменует собою тот факт, что в чём-то он довольно сильно обмишурился. Пожалуй, впервые он допустил себе усомниться в самой цели своего предприятия. Однако, следует заметить, что ни к каким сколько-нибудь определённым выводам путешественник не пришёл, решивши покамест с большей осторожностью и спокойствием воспринимать как удачи, так и поражения.

***

Итак, Тула. Читатель вправе задать вполне обоснованный вопрос автору - с какой целью расположил он основных героев повествования не в самой Москве, что было бы естественно занимаемому ими статусу и опыту, а по некоему уже вырисовывающемуся кругу вкруг Москвы: Ярославль, Владимир, Рязань, Богородицк и вот теперь ещё и Тула. Автор предпочёл бы ответить на сей заковыристый вопрос не посередине повести, а только лишь ближе к концу её, здесь же он может ограничиться лишь намёком на то, что пишет сию повесть, можно сказать, с натуры, а также ещё и на то, что подобное распределение персонажей, расположившихся в опорных точках, охватывающих столицу действительно подобием некоего кольца, чрезвычайно важно с точки зрения их же авантюрного замысла, суть и цель коего мы отложим до последних страниц.

Здесь же автор позволит себе ещё один намёк, заключающийся в сопоставлении названия города Тула и оккультно-политическим обществом «Туле», внёсшим заметный вклад в создание в двадцатых годах 20-го века Немецкой рабочей партии, которая позднее переросла, увы, в НСДАП. Справедливости ради, отметим, что организаторы «Туле» не предполагали, к каким последствиям приведёт их деятельность, также, как и вожди Октябрьской Революции 1917 года не могли, в силу ряда причин, предвидеть то, как их благие помыслы породят ГУЛАГ и прочие мерзости. Впрочем, читателю, вероятно, ведомо, куда ведут дороги, вымощенные благими помыслами. Однако, мы несколько отвлеклись. Вернёмся же к нашему герою.

В Туле Владиславу Евгеньевичу предстояла встреча с Вероникой Павловной Розовой, держательницей традиции герметизма, восходящей по некоторым источникам к самым началам нашей цивилизации. Вероника Павловна была преемницей традиции ещё и по родовой линии. Её дедушка пивал чаёк с такими замечательными личностями, как Генрих Оттонович Мебес, Борис Михайлович Зубакин и Владимир Алексеевич Шмаков, так что с детских лет судьба её была, что называется, предрешена. Розова родилась в Москве в годы Великой Отечественной войны, в юности же, параллельно с изучением эзотеризма, будучи дочкой дипломата (тоже, кстати, потомственного эзотериста) закончила МГИМО. В конце 60-х и в 70-х годах Вероника Павловна была активисткой и одной из заметных фигур в эзотерической компании Югорского переулка, впрочем, эту сторону своей жизни она тщательно маскировала, что позволяло ей успешно двигаться по карьерной лестнице.  С 1985 по 1990 год Розова работала на разных дипломатических должностях в Восточной Германии в Дрездене, где находилась в весьма тесных сношениях с одной столь известной особой, что одно только упоминание о ней в этой книге небезопасно. То обстоятельство, что Вероника Павловна волею судеб оказалась в курсе некоторых деяний вышеупомянутой особы, кои бросают тень на её прошлое, заставило ее оставить всяческую государственную деятельность и уехать из Москвы, как говорится, от греха подальше. Первоначально она помышляла даже об эмиграции, но друзья по Югорскому переулку настояли на том, чтобы остаться в России и переместиться в Тулу, сменив фамилию на теперешнюю.

Надобно сказать, что эта особа давно составляла предмет помышлений нашего героя, который и сам был большим поклонником герметической философии. Однако, встретиться с нею удалось лишь сейчас, да и то после некоторых конспирологических процедур. Адрес электронной почты Розовой Лебедько добыл у Беркова, а согласие на встречу Вероника Павловна дала только после пересылки ей сканов посвещений Беркова и Закаулова. С учётом известной уже читателю непредвиденной задержки в Богородицке, в Тулу Владислав Евгеньевич приехал всего лишь за час до назначенного ему времени. Не успевши ни занять номер в гостинице, ни отобедать, он прямёхонько отправился на Пролетарскую улицу, где и обитала его визави.