Живые души, или похождения Лебедько

«И, наконец, четвертый «внутренне сложный и внешне трудный жизненный мир», для которого основой является активное созидание человеком самого себя, причем, не только в мыслях и образах, но и в практической деятельности. Здесь мы можем говорить о жизненном творчестве. Творчество и есть высший принцип данного типа жизненного мира. Основное качество, которое решительно отличает этот мир от предыдущих — это воля. Соответствующее этому миру переживание — творческое переживание. Задача этого переживания, кроме ценностной переоценки, — обеспечение возможности действовать, исходя из новой ценностной позиции, реализуя и утверждая ее, действовать в условиях, которые могут конкретно противоборствовать осуществлению этой позиции. Такое действие оказывается возможным только при достижении особого внутреннего состояния — готовности пожертвовать любым из своих мотивов. Предельная точка творческого переживания — состояние безусловной готовности к самопожертвованию, точнее, абсолютно очищенное от любых эгоистических фиксаций состояние, которое изнутри прорывает любую безвыходность и невозможность, ибо в нем получают смысл безрассудные, а на деле — единственно осмысленные в подобной ситуации действия и создается психологическая возможность подвига», - на сей возвышенной ноте запись завершилась.

«Позвольте полюбопытствовать», - Владислав Евгеньевич прервал звенящую тишину торжественной атмосферы, сотворённой пафосным окончанием лекции: «а что такое, по-вашему, подвиг, так сказать, в современном звучании этого слова?» Розова несколько времени думала, затем же изрекла следующую мысль: «В современной ситуации подвигом будет являться любое действие, которое споспешествует освобождению от чувства вины перед любым дискурсом в любой субкультуре. В пределе — разотождествление себя со всеми субкультурами, в кои мы оказались замешаны. Это очень сложная и, действительно, героическая работа. Сами посудите, ведь выход из всех субкультур грозит одиночеством и непонятостью... Но, с другой стороны, именно оно ведёт к обретению контакта с собственной сущностью. В конце концов, внешнее одиночество вполне преодолимо — можно, не испытывая вины, и не втягиваясь в ту или иную субкультуру, просто играть в видимость принадлежности к ней, не входя в неё с потрохами. А это уже авантюрная, приключенческая жилка, это путь современного номада», - «Что сие означает?», - «Номад — кочевник. Кочевник прошлого, это путешественник, не знающий осёдлости, и потому не привязанный ни к какой культуре, и везде чужой и одинокий, хоть и способный приспосабливаться к той культуре, где он временно осел, не продавая душу взамен на членство в ней. Номад же 21-го века не обязательно странствует по внешнему миру, тем более, что таковое странствие уже ни к чему не приведёт. Но он способен перемещаться между различными, зачастую противоречивыми системами ценностей, не будучи привязанным ни к одной из них, но уметь подстраиваться под ситуацию».

Глядя на хозяйку, наш герой подивился: подобно царице в день торжественного венчания своего, сияла она вся, и, казалось, будто бы лучи света исходили из лица её. Желая усилить сей эффект, Лебедько произнёс фразу, которая, по его мнению, должна была усугубить царящую в квартире атмосферу: «Мне кажется, что мир сейчас, действительно, настолько расколот, что любой поступок хоть в какой-то субкультуре будет почитаться как геройство, а, в то же время, в какой-то другой субкультуре его назовут подлостью или даже предательством. В этом мерещится мне ирония судьбы нашего времени. Продолжая мысль, я бы сказал, что не только ирония, но и перст этой самой судьбы, указующий на то, что нам, действительно, пора освобождаться от чувства вины перед любыми субкультурами, и перестать слушать кого-либо, кроме того, что древние называли Даймоном. Ведь вы помните, какой блистательный пример в этом отношении подал нам Сократ, отказавшись слушать товарищей, приготовлявших ему бегство от дурацкой и нелепой казни, и заявивший, что его Даймон велит ему всё же выпить яд? Несмотря на кажущуюся абсурдность согласия с несправедливой и нелепой казнью, Сократ тем самым,  преподал всему человечеству урок, пойдя в разрез как раз таки со здравым смыслом своих сотоварищей».