Живые и мертвые

– О Хелен. Дочери Кирстен, – ответила она. – Пару месяцев назад она неожиданно появилась здесь вместе с каким-то мужчиной. Я сразу не узнала ее. Она упрекала меня в том, что я виновата в смерти ее матери. Как будто я явилась причиной того, что у Кирстен произошел инсульт!

– Вам был знаком тот мужчина, который ее сопровождал? – спросила Пия.

– Нет. Он не представился. – Рената Роледер покачала головой.

– Как он выглядел и сколько ему примерно лет?

– Не имею представления, по-моему, лет 25–30. – Ее передернуло. – Он был очень привлекательным, но в нем было что-то… мрачное и фанатичное. Я испугалась его, хотя он не сказал ни единого слова.

* * *

– Ты допускаешь, что наш убийца женского пола? – спросила Пия, когда они вышли из цветочного магазина и направились к машине.

– Если ты имеешь в виду дочь Штадлер, скорее нет, – ответила Ким, которая во время разговора Пии с фрау Роледер стояла в стороне. – Она, похоже, довольно импульсивная личность, которая с трудом контролирует свои чувства. Такие люди склонны к преступлениям в состоянии аффекта, но не к поведению, которое свойственно снайперу. Все совершенные преступления однозначно имеют мужской почерк. Женщины убивают иначе, чем мужчины, ты сама это знаешь. За двадцать лет работы я встречала множество озлобленных и неприятных личностей, но среди них ни разу не было женщины, которая бы убивала неугодных ей людей.

– Исключения подтверждают правила, – ответила Пия. – Вспомни хотя бы террористок-смертниц на Ближнем Востоке. Они не считаются даже со смертью невинных детей.

– Я считаю, что это исключено. В самом деле, Пия, забудь про дочь. – Ким покачала головой. – Чтобы совершить нечто подобное, нужно иметь очень крепкие нервы и массу терпения.

– Кем мог быть тот мужчина? – Пия остановилась возле машины.

– Об этом надо спросить Хелен Штадлер, – предложила Ким. –  Давай сядем в машину, иначе я отморожу себе задницу.

Пия усмехнулась и открыла дверцу. Ее сестра на первый взгляд не относилась к тем женщинам, которые используют подобные выражения.

– Так вот, я по-прежнему настаиваю на том, что действовал профессионал, – сказала Ким. – Вам надо бы навести справки в бундесвере и в полиции.

– А что надо искать? У нас еще слишком мало информации, чтобы задавать конкретные вопросы.

Зазвонил мобильный телефон Пии. Это был Остерманн, который сообщил, что разыскал супруга умершей Кирстен Штадлер через адресный стол. Его звали Дирк Штадлер, и он жил в Лидербахе.

– Надо туда ехать, – сказал Кай. – Шеф уже выехал.

– Все ясно. Мы едем, – ответила Пия.

Место по указанному Каем адресу оказалось старым поселком с таунхаусами, в котором проектировщики попытались избежать однообразия зданий, расположив их в шахматном порядке и обшив фасады деревянными панелями. Боденштайн уже ждал на углу улицы. Защищаясь от ледяного ветра, он поднял воротник пальто и сунул руки в карманы. Пия припарковалась за его служебным автомобилем.

– Роледер была шокирована, когда я показала ей извещение о смерти, – сообщила она шефу. – Кирстен Штадлер – в прошлом ее соседка, которую она довольно хорошо знала. Она прекрасно помнит тот день, когда умерла фрау Штадлер, и с тех пор в глубине души испытывает угрызения совести, потому что не оказала ей помощь. Она торопилась, потому что ее собака исчезла – ее задела машина, когда та перебегала перед ней дорогу. Скорее всего она бы ничем не смогла ей помочь, даже если бы пришла или вызвала «Скорую помощь», потому что у Кирстен Штадлер произошло кровоизлияние в мозг. Но ее дочь, Хелен Штадлер, восприняла все иначе.

– Пару месяцев назад она явилась в цветочный магазин в сопровождении какого-то мужчины и стала упрекать Ренату Роледер, – добавила Ким. – Если преступник в курсе этого, то он, должно быть, из ближайшего окружения семьи.

– Понятно, тогда давайте послушаем, что нам скажет на это вдовец Кирстен Штадлер. – Боденштайн убедился, что они свернули в нужный ряд домов, и через некоторое время нажал кнопку звонка на доме с номером 58f. Дверь им открыл худой, почти тощий мужчина с коротко остриженными седыми волосами и залысинами.

– Мое имя Боденштайн, я из уголовной полиции Хофхайма. – Боденштайн предъявил мужчине свое удостоверение. – Мои коллеги – фрау Кирххоф и фрау Фрайтаг. Нам нужен Дирк Штадлер.

– Это я. – Мужчина смотрел на них тем типичным взглядом, сочетавшим в себе недоверие и выжидательность, который был присущ почти каждому, у кого на пороге неожиданно появлялась уголовная полиция.

– Можно войти?

– Да, конечно. Пожалуйста.

Ему было лет пятьдесят пять. Серые вельветовые брюки и оливкового цвета пуловер с треугольным вырезом, надетый поверх рубашки. Чтобы посмотреть Боденштайну в лицо, мужчине приходилось поднимать голову.

– Сын пришел ко мне на обед, – сказал Дирк Штадлер извиняющимся тоном. Из коридора взгляду открывалось просторное помещение, которое объединяло столовую, гостиную и кухню. За обеденным столом сидел человек лет тридцати, который, не вставая, на мгновение оторвал взгляд от планшета и кивнул в знак приветствия.