Живые и прочие

Когда раздался длинный звонок в дверь, побрита была одна щека и верхняя губа. Денис чертыхнулся, вынул палец из-за щеки, аккуратно пристроил дедов опасный золлинген на полочке и пошел открывать, по пути схватив под мышку Маремьяна. Привычки спрашивать, кто там, Денис не имел: быстро распахнутая дверь и зверский вид — вот наш девиз. Впрочем, быстро распахнуть не удалось — замок заело, а толстый Маремьян ужом вился под мышкой, изнемогая по свободе на лестничной клетке. Зато со зверским видом все было нормально — еще и в пене весь, и голый по пояс, и волосы дыбом.

На человека за порогом вид действия не возымел. Человек оказался ладен, сед и сухощав и внешностью сильно напоминал бы киношного полковника царской армии, если бы не очень круглые и очень румяные щеки. На человеке был серый костюм, явно из дорогих (между прочим, совершенно сухой, тогда как снаружи уже не моросило, а лило вовсю), и в руке, протянутой к Денису, он сжимал визитку.

— Прошу вас, Денис Александрович, — сказал румяный, буквально впихивая Денису визитку.

Ошеломленный собственным именем от совершенно незнакомого человека, Денис визитку взял и уставился в нее, продолжая стискивать Маремьяна. Маремьян бился и выл басом.

По самому верху карточки шрифтом, стилизованным под греческий, было выведено:

АТРОПОС и СЫНОВЬЯ

ПАРКИ-СЕРВИС

Чуть ниже курсивом значилось:

Каждой альфе — омега

И эмблема в уголке — греческая буква омега, замкнувшая в круг греческую же альфу. Больше на карточке не было ничего — ни имени, ни адреса, ни телефона, ни электронной почты.

Тем временем гость как-то очень ловко просочился в квартиру и почти бегом кинулся в дальнюю комнату.

— Эй, — выкрикнул Денис, — куда!.. А, черт! — Вывернувшийся из рук Маремьян шлепнулся на пол, но вместо лестничной клетки почему-то рванул за гостем. Денис в сердцах хлопнул дверью и кинулся вслед, роняя клочья пены. Не было печали, выгоняй этого придурка теперь. — Эй вы, а ну убирайтесь отсюда, пока я вас не вышиб на хре… — и осекся, застыв на пороге комнаты.

Странный гость, уже достигший кабинета, на бегу протянул руку вверх, ухватил чешскую «растяжную» люстру за хромированную петельку и от души дернул вниз. Люстра закачалась на уровне груди; «полковник» молниеносно сунул руку за пазуху, так же молниеносно щелкнул добытыми из пиджака огромными ножницами — и единым движением перерезал провод люстры вместе с растяжкой.

Люстра грохнулась об пол, брызнув стеклом лампочек. Денис сказал почему-то очень тихо: «Бля». Маремьян завопил и одним броском взлетел на книжную полку у двери. Румяный вскинул левую руку и уставился на часы.

Хорошие часы, как-то отстраненно подумал Денис. Псих с дорогими часами. Отличный день. И что я, дурак, золлинген в ванной оставил.

— Четыре минуты, — сказал румяный. — Неплохо по нашим временам. Успел практически. — И убрал ножницы обратно за пазуху. Он выглядел довольным.

— Я прошу меня извинить, — сказал Денис каким-то шелестящим голосом. — Вы что, охуели?

Румяный посмотрел на него несколько обескураженно, словно очнувшись, и вдруг спросил:

— У вас, Денис Александрович, чаю не найдется? Я нынче весь день на ногах, а нам бы поговорить еще, так, с ходу, не разобраться.

— Чай у меня есть… — То ли от давления, то ли от нереальности происходящего, то ли просто от ужаса — ножницы были сантиметров сорок, и обращаться с ними румяный точно умел — Денис словно уплывал. — Вы кто вообще? — И вдруг сорвался: — Какой, в жопу, чай? Вы охуели? Вы кто?!

— Да там же все написано, — тихонько сказал румяный и кивнул на визитку. — Я вроде как парка. — И, видя полное непонимание, попытался как-то прояснить: — Атропос и сыновья. Парки-сервис… — Тут он запнулся и снова попросил: — Мне бы чаю, Денис Александрович. У меня нынче трудный день.

* * *

Чайник потихоньку закипал, и Денис, накинув ковбойку, принялся заваривать чай, одновременно косясь на джезву с кофе. Руки у него немного тряслись, но в целом, учитывая ситуацию, он держался молодцом. Пену он стер какой-то тряпкой, кажется кухонным полотенцем, и так и остался — полувыбритым. Головная боль странным образом прошла, но кофе был необходим все равно.

Странный гость очень прямо сидел на краю кухонного диванчика и быстро говорил. То, что он говорил, не лезло ни в какие ворота, поэтому Денис верил. Под столом неподвижно сидел обычно общительный Маремьян и переводил желтые глаза с Дениса на гостя и обратно.

По словам гостя, компания «Атропос и сыновья» являлась неотъемлемой частью предоставления сервиса жизни. Он так и сказал: «предоставления сервиса жизни», и Денис чуть не загоготал в голос, но удержался. Собственно, все было довольно просто и в общих чертах давным-давно описано. Отмеряли нить жизни и пряли ее компании двух других мойр, а «Атропос и сыновья» аккуратно и по возможности своевременно старались нить перерезать.