Живые игры

15. Индивидуальные вводные позволяют в одной игре нагрузить игроков проблемами, которые им необходимы. — Соотнесём это с педагогическим приёмом «индивидуальный учебный план», в котором задаются индивидуальные цели. Вводная же целей не задаёт, а задаёт рамку для работы с целями, образ действия. Можно легко представить себя в роли того, кто всегда задаёт темы «давайте сделаем наоборот».

16. Игра создаёт физическое напряжение, что приводит к духовному развитию. Через розги — к просветлению! — Это мы наблюдаем в армии и других «школах жизни».

17. Метафора провоцирует эмоциональный отклик на проблематику, в которой обычно не хватает эмоций.

18. Позиция как явное место в социальных отношениях даёт основания для выработки и принятия решений, которые в обычном режиме не принимаются.

19. Геймификация: игровые практики вводятся в неигровые ситуации. — Этим занимаются все, кто играл хоть в какие-то игры. Вопрос для РМЛ — поиск новых паттернов геймификации.

20. Игра задаёт межличностный конфликт и использует его в своих целях.

Моя таблица неплохо заполнилась. В «скрытое знание», «придуманный мир», «персонажей», «модель» и «метафору» было аж по три попадания, да и все остальные заполнились, кроме графы «игротехники».

Удивительно, почему мастера не считают игротехников ключевым рабочим инструментом? При этом, как оказалось позже, во всех трёх играх игротехники присутствовали!

Уникальное предложение моего основного рабочего метода — метафора. Я использую её для того, чтобы вызвать у людей радость узнавания. Это позволяет мне добиться принятия необходимых мне идей. Я работаю скорее коммуникативными методами, чем игровыми: с помощью разных форм языка.

Если говорить о специфике, то мне хотелось поработать с тремя инструментами из заявленных:

1. Обучить (участников РМЛ?) проактивному поведению в той области, где у них этого поведения не наблюдается (такую область ещё предстояло найти).

2. Вытащить наружу внутренние стереотипы участников через инструмент эмоционального конфликта.

3. Технологизировать индивидуальные вводные.

4. И ещё вывести участников на рефлексию о модели РМЛ.

Мне не удалось поработать с Юрой, который привнёс (довольно спорную на мой взгляд) идею обучения проактивному поведению. Зато порешать остальные задачи волшебным образом удалось — хотя я, кажется, сам ничего для этого не делал.

Определение рабочего запроса от заказчика

Все писали, и я писал. Мой запрос таков: ко мне приходит second tier management — руководители департаментов или больших отделов, которые не могут что-то сами придумать. И хотят, чтобы я их вдохновил на какой-то простой выход (сложного им не хочется). Работа считается успешной, если в результате началась какая-то деятельность.

Сейчас я справляюсь с этим заказом так: я читаю заказчика и манипулирую им при помощи набора коммуникативных техник. Особым образом подаю порой уже известные ему факты, чтобы он принял их во внимание.

Фактически, я решаю задачу «как начать действовать без вдохновения» путём манипуляции. Как избавиться от манипуляции? Я не могу этого сделать сам, это зона ближайшего развития в моём запросе.

Я считаю, что вдохновение приходит при смене представления о чём-то. Если представления не меняются, то вдохновения нет. Но заказчик мне не заказывает смену представления. Как продать ценность смены представления?

Так я получил ещё одну задачу:

Разработать технику продажи идеи о том, что менять свои представления — ценная штука, за которую стоит платить. Чтобы у меня заказывали именно это, а не такие пост-эффекты, как вдохновение и начало деятельности.

Проблематизация запроса о движне

Я работал в группе, которая взялась искать ЗБР в следующем запросе: заказчик приходит и хочет устроить движуху, народ расшевелить, сделать прикольно. Он не может сказать ничего более подробного сверх того, что «всё время скучно». Что же делать?

В этой ситуации мы очевидно имеем зазор для действия: заказчик приходит с довольно широким запросом и можно воспользоваться этим для того, чтобы решить какие-то собственные задачи, которые есть у игротехника.