Живые люди

С самого начала пандемии, когда они все засели на бабушкиной подмосковной даче, Игнат взял руководство в свои руки: мать, сестра, бабушка ничего не понимали в интернете. Неожиданно он стал весомой фигурой в семье. Перед ним заискивали, его старались задобрить.

Только он умел заказывать еду в «Сбермаркете». Это название произносилось с придыханием. Это была жизненная артерия. Только он умел оплачивать коммунальные расходы по интернету. Это производило магическое впечатление на домашних женщин. Сестре Даше было десять лет, и раз в день он позволял ей играть в компьютерную игру не более часа – и то, если будет хорошо учиться. Потом забирал планшет.

Сидели они в такой изоляции уже давно. Игнат с тоской думал о победе над вирусом и о возвращении в их хрущобу в Мунькину заводь, где его статус повелителя исчезнет моментально.

Из-за контракта он ужесточил меры. Отныне никаких открытых окон, приказ по дому ходить в масках, чтобы не заразиться друг от друга. С перчатками было сложнее, они быстро кончились, а повторно использовать не получалось – они рвались. Тогда по всему их пространству Игнат поставил бактерицидные средства.

Деньги бабушка держала в банке, и Игнат прекрасно справлялся с оплатой счетов, заказом еды и немного снимал себе на карманные расходы.

В день приезда машины с продуктами, на борту которой было написано «Сбермаркет», женщины запирались в своих комнатах. Игнат сам принимал заказ, строго проверяя, не украдено ли что, и правильно делал – в прошлый приезд не досчитался двух батонов и банки соленых огурцов.

После отъезда машины вызывали всё того же Махмуда чистить двор и поливать ядом от вирусов крыльцо. Сам же Игнат принимался за обработку продуктов – все перемывалось с хозяйственным мылом, которое, как известно, делают из переваренных многократно костей убитых животных. Вонь от этих костей некоторое время стояла в кухне, зато вирусы дохли. Сложно было мыть булочки, круассаны и шоколадные конфеты. Их Игнат отправлял на чердак в холод на три дня – и только после этого эти полуживые продукты разрешалось есть.

Больше всего Игнат боялся вторжения непредвиденного, например, этого злосчастного контракта. Он честно старался послать электронную бабушкину подпись, но редакция уперлась: «живая» подпись и немедленно.

В маске и перчатках, стараясь не дышать, Игнат понес на вытянутой руке документ в пластиковой папке (вирусы на пластике живут неделю) на холодный чердак.

Потом сообщил курьеру, чтобы он приезжал через три дня. Подождал, когда машина уедет, послал Махмуда запереть ворота и продезинфицировать крыльцо.

Марине Петровне было все равно. Она сейчас жила в 1932 году и описывала свое счастливое и сытое детство в дружной и большой семье в городе Харькове.

Но мать Игната Ольга Николаевна, невестка Марины Петровны, была недовольна новыми санкциями. Не будет она носить дома маску, лицо должно дышать. Ольга Николаевна копила пенсию на подтяжку лица – утром в зеркале отражалось нечто потухшее, без признаков личной жизни.

И поэтому, когда Игнат пришел отпереть ее дверь, выразила свое недовольство. В ответ на это Игнат опять запер дверь и пошел к себе. Бунт надо было подавлять немедленно, иначе он перерастет в мятеж.

Напрасно Ольга Николаевна стучала в дверь и кричала, что ей надо в туалет. Игнат ухом не повел. На этот случай у нее под кроватью стоял горшок.

Сестра Даша спала. Она теперь спала целыми днями, ей нравилось – во сне она продолжала ходить в школу, хихикать с подружками и даже флиртовать с мальчиком из старшего класса. Во сне у нее не было подростковых прыщей и неуклюжести. Она была ловкая, красивая и умная. А в жизни она была бесцветно белесая с толстым носом, который трудно назвать курносым.

Убедившись, что бунт подавлен, Игнат достал из холодильника ореховую пасту и открыл свой компьютер.

Он играл в игру «Убей врага». Он был в ранге полководца в этой игре – враги так и падали под его ловкими выстрелами, и количество очков возрастало. Он был самым смелым, самым талантливым игроком в мире.

* * *

Когда время приблизилось к обеду, Игнат выпустил из неволи мать и приказал накрывать на стол. Чтоб не заморачиваться, Игнат заказывал готовую еду, но она почему-то быстро съедалась. Он стал вести строгий учет съеденного. Он нутром чувствовал: дело нечисто.

Эту ночь он провел в кладовой возле кухни, и не зря. В два часа ночи появилась Даша и, чавкая, стала есть прямо из холодильника. Игнат был готов кинуться, уличить, вывести на чистую воду, наказать, посадить на хлеб и воду, но не кинулся. Он принял другое решение. Это была сладкая отсрочка, которая еще больше увеличивала его силу. В этот момент он понял, зачем государствам нужны все эти КГБ, ФБР, «Моссад», – для безопасности. Знание тайны дает власть.

Дашка долго хрюкала над едой, потом перестала подавать звуки – он понял: пишет в чате. Но ничего, он выдержит, он настоящий разведчик и, если надо, может просидеть хоть всю ночь.

Наконец Даша ушла, негромко прикрыв дверь кухни. И только Игнат собрался выйти из чулана, как дверь опять открылась. В щелку увидел – мама.