Живые нити

Он обвел комнату долгим пристальным взглядом: первое впечатление вторило словам кадета. Но чутье урчало недовольным зверем, заставляя приглядываться к деталям. Не обращая внимания на замерших в дверях полицейских, он прошелся по комнате, заглянул под кровать — там не убирали уже давно. Открыл ящики стола — пусто.

Потом неспешно подошел к шкафу и отворил дверцу.

— Какого…

* * *

Сначала показались лакированные красные туфли и худые женские ноги, перетянутые веревкой. Когда же Алек распахнул обе дверцы, то понял, что девушка лежала в неудобной позе, прижав колени к груди, а голову — к коленям. Руки были заведены за спину. Растрепанные кудрявые волосы копной высыпало на пол.

Алек подхватил девушку на руки и вытянул из шкафа. Кудри обсыпали его плечи, открывая её лицо.

— Дина?

— Твою мать! — Руфин подскочил и помог уложить девушку на кровать. — Это что, Дайвари? Живая хоть?

Алек, холодея, пощупал вену на шее.

— Живая. Кадет, тащите холодную воду. Есть нож?

Руфин вытащил складной нож из кармана и разрезал веревки на ногах, пока Алек, повернув девушку на бок, возился с ремнем. Наконец расстегнул: на тонких запястьях остались кроваво-красные полосы. Испуганный и притихший кадет притащил воду в стакане, Алек вылил немного на ладонь и протер её бледные щеки.

Дина вздохнула, распахнула глаза и резко села.

Зрачки забегали по кругу. Она тяжело задышала, задергалась. Обняла себя руками, хватая воздух ртом, зажмурилась снова. По всему телу прошла крупная дрожь, из-под век потекли слезы по уже измазанным тушью щекам.

Алек, не зная, что делать, притянул Дину к себе и прижал к груди.

— Ну тихо, все уже хорошо, — зашептал он, чувствуя, как девушка в его руках трясется всем телом, беззвучно плача. — Все хорошо. Дышите глубже.

Он неловко погладил её по растрепанной голове, беспомощно поднял глаза на Руфина — тот кивнул, одобряя его действия. Алек чувствовал, как Дина, уткнувшись лбом в его шею, молча пыталась глубоко вдыхать и медленно выдыхать.

— Вы уже в безопасности, — шептал он ей в макушку. — Все хорошо, не нужно бояться. Хотите пить?

Он ощутил у шеи колыхание воздуха, будто Дина что-то ответила, но не услышал ни слова. Тогда она чуть отодвинулась, дрожащая рука со второго раза стянула шелковый шарфик с шеи и швырнула на кровать. В секунду, как шарфик перестал касаться её кожи, Алек наконец понял, что его настораживало. Он привык к объемным, почти осязаемым звукам, но не слышал её дыхания, как будто до этого момента она не дышала вовсе.

— Хочу, — ответила она хриплым сорванным голосом. — Можно воды?

Руфин тут же подсунул ей под нос стакан. Дина вцепилась в него обеими руками, выхлебала до дна. Алек, все еще механически прижимающий девушку к груди, неожиданно для себя самого смутился и отодвинулся.

— Это был Лис? — спросил он, не в силах оторвать взгляд от её тонких изящных пальцев, стискивающих стакан. Она кивнула, не поднимая глаз. — Если вы знаете что-то, что поможет нам найти его сейчас, пока он не ушел далеко — нужно сказать. Сейчас.

— Я… не знаю ничего, — она покачала головой, кудри метнулись из стороны в сторону. — Он много говорил, но ничего по делу. У него где-то есть другое жилье в городе, но он не сказал, где оно.

Дина изо всех сил старалась взять себя в руки, держаться серьезно и рационально, как в прошлые встречи, но голос её дрожал и хрипел.

«Ну что я за скотина,» — Алеку вдруг стало стыдно за свою бесчувственность.

— Все хорошо, не переживайте. Мы сейчас отвезем вас в Бюро, там вас осмотрит врач, а я задам несколько вопросов.

— Не надо врача… Это так глупо, — она вздохнула. — Он ничего мне не сделал. Просто болтал и положил в шкаф, чтобы я не видела, куда он идет и что делает. Я боюсь замкнутых пространств, очень. Моя истерика не связана с Лисом… Как стыдно…

— Все хорошо, — повторил Алек, приобнимая её за плечи. — Идти можете? Машина ждет внизу. Руфин? Опросите соседей, администратора, осмотрите номер очень внимательно, на предмет магии тоже.

— Шарф, — прошептала Дина. — Он из списка украденных вещей. Возьмем его с собой?

Алек на ходу подхватил шарф и сунул в карман.

* * *

На первом этаже полицейского участка располагалась зона отдыха. Там стоял стол с чайником и кофейником, стайка одиноких кружек, все как одна сколотых, и косой диванчик, под ножку которого подложили старый висяк.

Алек, с трудом переживший взбучку от капитана «не только за самоуправство, но главное — за безрезультатное самоуправство», спустился вниз и замер в дверях. Дина, умытая и причесанная, стояла у окна, обхватив себя руками, и смотрела вдаль. Она была спокойна, но выглядела потерянно.

— Может, кофе? — спросил Алек. Она вздрогнула и обернулась.

— Если можно.

Алек достал две кружки и плеснул черной жижи в обе. Отмерил в одну три чайных ложки сахара с горкой и довольно отхлебнул.

— Как вы только это пьете? Это же просто сахар с водой.

— Люблю сладкое, — он оперся спиной о подоконник.

Несколько минут они молча пили кофе. Алек задумчиво перебирал вопросы, решая, с какого лучше начать допрос, когда она начала сама.