Живые тридцать сребреников

Вход в комнату номер семь оплетали два фиолетовых растения с узорчатыми листьями, внутри помещение как две капли воды походило на оставленное дома, отличие было единственным: одну из стен занимало окно. Оно же было экраном. Но выводить обои, когда снаружи — удивительная реальная жизнь и живая природа?! Попахивало кощунством. Непонятно, как располагались в пространстве комнаты и внешние коридоры-«ответвления», но вид «на улицу» обнаруживался практически везде. То, что сверху представляло из себя высоченный карандаш, внизу походило на дерево с множеством переплетавшихся корней. На много ярусов вниз продолжалась вакханалия простора, зелени и льющейся воды.

— Помнишь про обещание? — спросила Мира, как только они разместились.

И хотелось бы забыть, но…

— Да. Когда?

— Я договорюсь.

Хорошо, что Вик остался в другой звездной системе, иначе Сергей начал бы волноваться. Едва приехали — а уже тайны.

Он все же спросил:

— С кем?

— С нашими. Удивлен? Мы есть везде, и я знаю, где найти священника.

При первой возможности Сергей попытался разыскать его сам, а потом сравнить результат. Чтобы не вызвать подозрений, запросы он всегда составлял по расширенным позициям: делал вид, что изучает суеверия, это было полезно для специалиста по планетам земного типа. С чуждым разумом исследователям встречаться еще не приходилось, но иногда попадались неизвестные цивилизации. Немало ковчегов древности сгинуло в неизвестности, и бывало, что на вновь открытых планетах встречались потомки землян. Именно так был открыт и включен в Союз Конфедераций родной Калимагадан.

Многие христиане Столицы не скрывались, они свободно общались в инфомире, при желании с ними можно было встретиться и поболтать. Границ дозволенного они не переходили, то есть принцип «кесарю — кесарево» соблюдался жестко. Слова «священник», «евхаристия», «таинства», «литургия» и другие, подразумевавшие проведение обрядов, не упоминались.

И все же здесь должны быть храмы или хотя бы места для совместных молений. Здания, где происходили тайные собрания, могли помечаться особыми знаками — как древние христиане например, во времена гонений, когда имя Христа находилось под запретом, узнавали друг друга по знаку рыбы или его буквенной расшифровке ИХТИС, в переводе эта монограмма значила «Иисус Христос Божий Сын Спаситель».

Чтобы искать особые знаки — креста, рыбы, неких букв или чего-то еще — требовалось время. Сергей смирился, что найти священника через знакомых у Миры получится проще и быстрее — прочесывать для это весь инофмир она вовсе не собиралась. Значит, контакты у нее есть, привезла с собой.

Началась учеба. Мыслей на постороннее не осталось, происходящее захватило с головой. Первыми занятиями стали не скучные лекции общепознавательного плана, а изучение устройства яхты и других средств доставки на местность. Миру эта тема интересовала не так сильно, как Сергея, она тихо держалась рядом и радовалась его энтузиазму.

Вторая лекция взбудоражила еще больше. Оружие! Летальные средства в Конфеде запрещены, даже репликатор не воспроизводил средства умерщвления дальнего радиуса действия. Убить, конечно, можно и холодным оружием, тем же кухонным ножом, например, но кто на такое решится? Мысли об убийстве — они по своей природе подленькие, они требуют, чтобы преступник остался неузнанным и сбежал с места преступления без малейшей возможности возмездия. Не зря дуэльным оружием в старину служили шпаги или специальные пистолеты, что не попадавли в человека уже с нескольких шагов. Правила чести требовали не убийства, а причинения противнику боли, иначе стрелялись бы из пулеметов или снайперских винтовок. Люди теперь погибали, как правило, из-за собственной глупости или в результате катастрофы. Иногда — очень-очень редко — происходили убийства в состояния аффекта, но такого старались не допускать наблюдением за душевным состоянием, и последствия, если это все же случалось, для виновного и окружающих были самыми пагубными. О том, чтобы однажды вылечиться и вернуться к нормальной жизни, не шло и речи, а окружающие могли получить в анкету пометку, что не доложили о психической болезни друга, партнера или родственника, которую, как близкие люди, не заметить они не могли.

Малоразмерное летальное оружие совершенствовалось тысячелетиями, это привело к страшным последствиям. Сейчас с ним боролись запретами хранить в рабочем состоянии, носить и использовать. На разных планетах встречались свои особенности, и иногда хранение и ношение все же допускались, но только по специальному разрешению. В репликаторах лучевое или огнестрельное оружие не воспроизводилось даже подетально — одна часть в одном аппарате, другая — в другом и так далее. Умная машина догадывалась о конечном результате, и комиссия по здоровью получала извещение. Дальше пациентом занимались комиссары. Гвардейцы — единственные, кто имел право носить оружие, но даже они пользовались исключительно парализерами.