Живые в эпоху мёртвых. Дилогия

Что такое «тюремная прописка» Иваницкий знал, профессия обязывала. Инициативу в таких случаях нужно было сразу брать на себя. Главное — это правильно вычислить самую опасную «торпеду» и сконцентрироваться на нем. Если его вырубить, то с большей долей вероятности на него больше нападать не будут.

Не дожидаясь когда вся эта свора кинется на него, Володя ткнул пальцем в глаз ближайшего быка, а затем схватил того за волосы и дёрнул одновременно в сторону мимо себя и вниз. Свободная рука тут же ударила мужика в почку. Вскрикнувший от боли мужик рухнул ему под ноги. Отличный приём. Прекрасно помогает против разбушевавшихся подследственных. Главное — сначала точно в глаз попасть.

В туже минуту на Иваницкого налетел крепкий малый кавказской внешности. Наверное, он был спортсменом: каратистом, кикбоксером или что-то в этом духе. На Володю обрушился град сильных ударов руками и ногами. Иваницкий даже не защищался. Со всей бешеной яростью он ударил нападавшего каратиста кулаком в лоб. Удар был такой силы, что у Володи аж кости в руке затрещали. Удар опрокинул напавшего бедолагу. Каратист упал навзничь и больше он не шевелился.

Иваницкий оглядел казарму. Остальные рыла застыли в нерешительном оцепенении. Похоже, что спортивный парень, которому Володя заехал в лоб, был здесь самым крутым бойцом, а сейчас он валялся, раскинув руки и ноги звездой. Его эпическое поражение породило растерянность в рядах аборигенов.

Нужного эффекта Иваницкий добился. Володя ярко ощутил, как в один миг рассыпалось боевое настроение этого сброда. Он подавил их. Свора была готовы подчиниться новому альфа-самцу. Все стали прятать глаза. Кто-то начал потихоньку отходить назад. Пусть это стадо теперь знает своё место.

— Ещё желающие есть, кому носки постирать? — спросил Иваникий и двинулся в сторону остальных.

Иваницкий пошел между рядами коек. Оказавшись рядом с небритым парнем, который все ещё держал табуретку над головой, он посмотрел ему в глаза, а потом заехал тому носком ботинка в пах. Табуретка загрохотала по полу, а неопрятный парень, выпучив глаза, ухватился за причинное место, кулём свалился на пол и заскулил.

Иваницкий подходил к каждому уроду из этого стада поочерёдно и заглядывал в глаза. Но делал он это не для ритуального устрашения. При каждом таком взгляде он делился с ними частичкой своего глубокого внутреннего напряжения — той непоколебимой уверенности в своей правоте, которая захватила его самого полностью и без остатка.

Если кто-то отворачивался, то он бесцеремонно брал того за подбородок и поворачивал лицом к себе. Стоящие в стороне, уже сами медленно и опасливо выходили в проход, не дожидаясь окрика. Иваницкий понял, что теперь эти ребятки в его власти, но при первом удобном случае они из подтяжка пустят ему пулю в спину.

Воспитательную процедуру прервала толстая баба в застиранном белом фартуке. Она появилась на самом входе в комнату и зычным низким голосом громко спросила:

— Кто здесь новенький? Жрать иди. Покушать я тебе приготовила.

Володя улыбнулся. Своеобразное приглашение его порадовало, он почувствовал, что все ещё голоден, не смотря на угощение в Жорином кабинете.

Толстая повариха проводила его в соседнее здание и усадила за длинный дощатый стол. Настоящий гуляш с подливой, приличная горка картофельного пюре, плошка с квашеной капустой и наваристый густой борщ, все было вкусным и очень сытным. Под занавес повариха принесла эмалированный белый чайник с компотом из сухофруктов и целое блюдо румяных домашних пирогов.

Володя наелся так, что у него заболел распираемый живот. Даже у сектантов он так не наедался. Повариха уселась в сторонке и с жалостливой, довольной улыбкой наблюдала за тем, с каким аппетитом он поглощает нехитрый обильный ужин. От неё исходили волны удовлетворения. Ей нравилось кормить людей. Это качество присуще всем без исключения хорошим поварам.

— И откуда же ты взялся? Оголодал то как. Долго до нас добирался? — наконец попыталась завести с ним разговор повариха, решив, что уже можно его отвлечь от еды.

Но разговора толком не получилось. Его жутко стало клонить в сон, и Иваницкий отвечал вежливо, но односложно, подумывая о том, что нужно возвращаться в казарму и хорошенько отоспаться. За свой спокойный сон среди новых соседей он не боялся. Махновцы ещё долго будут приходить в себя после полученного урока вежливости.

Но в столовую зашёл Георгич и поменял планы Иваницкого на ближайшее будущее.

— О! Ты здесь, Вовка! А я тебя уже обыскался. Пойдём. Тебя Жора в баню приглашает. Ну, ты и устроил там у пацанов!

— Вот, напасть проклятущая! Ты дай сначала человеку поесть. А баня ваша с Жориком, да девками бестыжими и обождать может, — грозно заявила повариха.

— Ты, Наташка, тут смуту не разводи. Начальник сказал, а ты перечишь.

— Это тебе он, что ль начальник? Понавешали друг другу пагонов с орденами. Ты посмотри на них! Вожди пролетариата и лидеры нации выискалися. Здесь на кухне и в столовой моя власть. Нечего тут командовать!