Живые в эпоху мёртвых. Дилогия

— Ты все правильно говоришь. В наших краях сначала и не поняли, откуда эти образины взялись. Думали, что это жмуры от газа мутировали. И все потому, что в городе чудищ почти что и нет. Зато зомби там очень много, а чудища эти только с самого комбината приходят. Что там в цехах твориться одному Богу известно. Все кто на территорию комбината попасть пытались — никто не вернулся. Это мы потом уже узнали, что чудища из ходячих мертвецов получаются, которые мяса живых людей наелись или жрали трупы, которые в зомби не превратились. Новые власти начали информацию распространять. Требовали, чтобы трупы с ранениями в голову уничтожали полностью — сжигали, а не закапывали.

— А почему на комбинате так много морфов? Там люди особым образом гибли?

— Наверное, так оно и было. Похоже на то. Газ он в первую очередь по нервной системе и мозгу бьёт. Мы тут с мужиками думаем, что у тех, кто в облако концентрированного газа попал, мозги разрушались. Выгорали или ещё чего. Такие трупы не поднимаются. А те, кто просто газа хлебнули — в помещении находился или противогаз успели надеть, те гибли и зомби стали. Вторые ели трупы первых. Поэтому много твоих морфов получилось. Ведь комбинате почти десять тысяч человек работало. Может, так все и было. Только я…

Рассказ Жоры прервало нападение морфа на трактор. Неподвижная образина, до поры до времени мирно торчавшая среди ящиков, вдруг встряхнулась всем телом и длинным прыжком сорвалась с места в направлении головной машины.

— Ёб! — заорал над ухом у Иваницкого Жора.

Лысая уродливая тварь, стремительными скачками преодолев отделявшее расстояние, уже сидела на крыше трактора и молотила по ней лапами, пытаясь пробраться внутрь.

Над головой Иваницкого что-то загрохотало. Неужели второй морф напал на их автомобиль? Следователь уже ткнул стволом пулемёта в крышу, чтобы расстрелять наглую тварь, но его остановили.

— Стой, дура! — крикнул Жора. — Свои!

Пару секунд спустя над головой загрохотали выстрелы.

— Дурак! У нас в кузове стрелки сидят. Чуть парня мне не угробил.

Иваницкий наблюдал, как пули рванули бугристую шкуру морфа. Тварь попыталась укрыться за кабиной трактора, но оттуда полыхнула вспышка и вырвалось белесое облако пороховых газов. Морф скатился на землю. Тракторист или его помощник угостили зверюгу хорошим зарядом картечи или пулями из гладкоствола.

Раненную тварь не погибла. Морф тяжело вскочил и, припадая на правую сторону, пустился на утёк. Его атака не удалась.

— Совсем уроды обнаглели. Жрачки, наверное, не хватает, — пояснил Жора. — В наши края они редко заглядывают. Тихо в нашей части города, жилым не пахнет. Они все ходят охотиться на ту сторону от комбината, где новый город и посёлки пригородные остались. Хитрые и опасные твари.

— Много их на ту сторону ходит?

— Так кто чудищ то считать будет? Если заметил, то ноги уноси. Хотя был у нас случай с группой разведчиков, которые загнать такого пытались, но он их сам на второго урода вытащил. Живыми остались только те, кто в кабине сидел. А кузов кровищей залит до верха бортов. Сам видел. После этого мы машины сверху тоже начали закрывать. Защиту ставить. Теперь почти на броневиках ездим. С открытым кузовом только машины под пулемёты делаем.

— А топливо?

— Да. Это ты прав, братишка. Горючка скоро в страшенном дефиците будет. Мои ребята хотят наладить выпуск двигателей для локомобилей. Это на дровах машина ездит. Точнее на печном газе от дров.

— Слышал. По-моему это во время Великой Отечественной такие использовали?

— Не только. На таких штуковинах все крупные и некрупные стройки в Сибири держались.

Забор комбината закончился. Дальше машины проехали параллельно трамвайным рельсам через второй парк и снова оказались среди городской застройки, но более новой и многоэтажной.

— Это комбинатовские дома. Тут, бывает, залётные шерстят, но здесь слишком опасно.

Они как раз проехали мимо стоящий практически на середине дороге «нивы» с распахнутыми дверьми. Чуть дальше попался полностью сгоревший грузовик. Вокруг уже был привычный пейзаж брошенных городов с опустевшими домами, выбитыми витринами, обглоданными костяками и полуистлевшими трупами на дорогах. Колонна пересекла очередную городскую площадь и въехала в квартал современной комплексной застройки. Пятиэтажные хрущёбы сменились девяти и двенадцатиэтажными домами.

— Этот новая часть города. После расширения комбината построили. В семидесятые послевоенную жилую застройку снесли и новые производственные корпуса на том месте поставили. Сюда людей из сносимых домов переселяли. Во время большого песца им меньше всего досталось. Здесь мало погибших было — облако не дошло.