Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать

И вот теперь представьте себе Дэвида, сорокасемилетнего телевизионного продюсера, совпадающего по своим ощущениям с Аланом. Он тоже узнает о своих интересах по мере поисков в сети. Однако с Дэвидом мы встречаемся уже в 2013-м, через двадцать лет после моего разговора с Аланом. Дэвид охотно рассказывает о “гигантском потенциале” своего пребывания в интернете: “Когда я надеваю наушники и погружаюсь в мир своего iPhone, наступает дзен. Это мое убежище”. По словам телепродюсера, когда он переключается с одного приложения на другое, это и есть его время для саморефлексии: “Ты обращаешься то к музыке, то к новостям, то к развлечениям, то к своим людям. Ты это контролируешь. Владеешь этим. Это твоя зона”. Здесь определение саморефлексии сужается: оно означает контроль над вашими связями. Нам и раньше встречалась подобная трактовка уединения: время, проведенное с управляемой толпой.

Подобно Алану, Дэвид говорит, что ему нравится оглядываться на историю запросов в браузере. У Дэвида есть электронная почта, Twitter, Facebook и мессенджеры. Он называет все это своими “следами”. Как и Алан, он судит о собственных пристрастиях по сайтам, где побывал. Он говорит, что для него блуждания по сети “подобны мыслям вслух”. Но в отличие от Алана, способы, которыми Дэвид пользуется, чтобы узнать о своих интересах, начинают его беспокоить. Он понимает: когда он “думает вслух” онлайн, другие люди вполне могут его услышать.

С точки зрения Дэвида, постоянное пребывание в сети дает ему ощущение идентичности, но он также осознает, что и сам становится результатом обработки данных, а значит, объектом купли и продажи – и потенциальным объектом наблюдения правительства. Таким образом, идя по собственным “следам”, Дэвид оказывается в такой обстановке для саморефлексии, где чувствует себя глупым, наивным человеком и даже трансгрессивной личностью, если, конечно, не подвергает себя самоцензуре. Но потенциальная трансгрессия стала вещью настолько повседневной, что Дэвид предпочитает и вовсе забыть о том, что это, возможно, трансгрессия.

Пропасть между реалиями жизни в сети и тем, как мы эту жизнь ощущаем, тормозит нашу дискуссию о личном пространстве в интернете. Взять, к примеру, электронную почту. Людям “известно”, что эта переписка далеко не личная. И все-таки многие используют электронную почту – по крайней мере, иногда – для переписки интимного характера. В течение десятилетий я спрашивала, почему. Ответ всегда один и тот же: уставившись в экран, человек чувствует себя совершенно одиноким. Это чувство, что вы наедине с адресатом вашего послания – словно в мире существуете только вы и он – нередко заставляет забывать о вещах, хорошо вам известных. Электронное письмо можно прочитать; оно сохраняется; значит, его можно прочитать снова. Кажущаяся эфемерность того, что мы видим на экране компьютера, маскирует правду: написанное вами невозможно уничтожить. Если говорить в более широком смысле, то опыт пребывания онлайн ставит под вопрос реальность сети. И вот Дэвид продолжает блуждать по интернету, размышлять о своих “следах” и считать эти действия своего рода медитацией. В какой-то момент он понимает, что его данные могут быть обнародованы, и тогда ругает себя за поступки, которые сам не вполне одобряет.

Когда человека разрывают противоречия, он не слушает собственных советов. Например, вот что рекомендуют мудрецы: “В сетевом общении говорите только то, что могли бы вывесить на доске объявлений в фирме”. А потом те же самые мудрецы идут в Facebook и Instagram, где вовсе не спешат следовать своим рекомендациям.

Такие противоречия ограничивают возможности цифрового пространства как места для саморефлексии. С течением времени вы подробнее узнаете, у кого есть доступ к вашим записям, и тогда вам, возможно, захочется быть менее откровенными. В то же время, каждый раз, когда вы пробуете новое компьютерное приложение, вы еще больше вкладываетесь в эту систему – систему, которую уже не контролируете. А на следующем витке ваши приложения вступают с вами в диалог и рассказывают вам, кто вы, основываясь на том, что вы им сообщили и показали.

Еще никому не мешал новый объект, вызывающий воспоминания

В ознаменование своего десятилетия Facebook использовал алгоритм для создания “коллажа из ярких моментов”, куда вошли “самые важные мгновения” в жизни пользователей с тех пор, как они присоединились к Facebook. Алгоритм создания такого коллажа отслеживает, какие публикации и фотографии получили больше всего “лайков” и комментариев. В данном случае саморефлексия, спровоцированная действиями алгоритма, показалась большинству пользователей безобидным развлечением. Автор одной из статей о коллаже отмечает, что, по мнению Facebook, его “важнейший момент” в прошлом году наступил, когда он запостил вопрос: “Кто собирается смотреть футбол?”[110]