Жизнь Аполлония Тианского

37. Более того, пророческие сны — а это наибожественнейший из даров человеческих — душа прозревает легче, когда не замутнена она вином, но в чистоте приемлет и созерцает видение; потому-то толкователи снов, коих стихотворцы именуют толмачами сновидений, не станут объяснять видение, не расспросив прежде, в каких обстоятельствах оно явилось, ибо если видение явилось на рассвете среди утреннего сна, то они соглашаются признать его истинным прозрением души, уже освободившейся от винного дурмана, а если сон был вечерним или полуночным, когда душа еще пропитана и затуманена хмелем, то они в мудрости своей отказываются от толкования. Я покажу со всею очевидностью, что подобного же мнения придерживаются и боги, наделяющие пророческим даром лишь трезвые души. Был у эллинов, государь, прорицатель, звавшийся Амфиараем...» — «Знаю, — отвечал царь, — ибо ты, по всей вероятности, говоришь о сыне Оикла — том, которого живьем поглотила земля, когда возвращался он в Фивы». — «Он и иные прорицает в Аттике[77], государь, посылая сновидения вопрошающим, а жрецы, привечая паломника, запрещают ему вкушать пищу в течение одного дня и пить вино в течение трех дней, дабы восприял он пророчество ясною душою. Однако если бы вино было столь превосходным снотворным, то премудрый Амфиарий повелел бы своим почитателям придерживаться противных правил и являться в святилище, налившись вином, словно двуручные кувшины! Я могу перечислить множество оракулов, славных меж эллинов и варваров, где жрец вещает с треножника, напившись воды, но не вина. Да и ты, государь, полагаешь богоносцами и меня, и всех, пьющих воду, ибо мы избранники нимф и вакханты трезвости». — «Тогда не примешь ли ты и меня, о Аполлоний, в священный круг своих собратьев?» — спросил царь. «Разумеется, но только ежели ты не выказываешь своим подданным грубости, ибо любомудрие с его умеренностью и умиротворенностью сочетает в царственном муже достойные восхищения свойства, как это и видно у тебя; зато, государь, мелочность и грубость кажутся еще низменнее на такой высоте, так что злые языки могут счесть их проявлением спеси».

38. Побеседовав таким образом, они покинули опочивальню, ибо уже рассвело. Понимая, что царю пора потолковать с послами и прочими подобными особами, Аполлоний сказал: «Ты, государь, займись государственными делами, а мне позволь посвятить этот час Гелиосу, ибо должен я вознести к нему обычаем предписанную молитву». — «Да услышит бог твою молитву, — отвечал царь, — ибо благодать его на всех, для кого благодатью стала твоя мудрость! Что до меня, то я подожду твоего возвращения, ибо надобно мне рассудить несколько дел, в коих твое присутствие будет весьма полезно».

и как помогал Аполлоний Фраоту тяжбу рассудить и праведных от неправедных отделить (39)