Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси

— Хунъянь, я не приду. Не могу прийти. Раз уж Сян Бэйфан у тебя, пусть поживет какое-то время. Сейчас ситуация такая — нам надо разработать запасной план, чтобы Сян Бэйфан, когда его схватят, не выдал меня. Давай ты вместо меня, нет, вместо прокуратуры допросишь его. Проведешь жесткий допрос, и посмотрим, выдержит ли он? Не выдаст ли меня?

В последующие два дня Вань Игуан в специально снятом для этой цели номере гостиницы управлял действиями Линь Хунъянь. Он дал ей указание допрашивать Сян Бэйфана, включив электропечку, давать ему только соленую воду, не позволять спать.

Результат был удовлетворительный: Сян Бэйфан признал свою вину, но ни слова не сказал про Вань Игуана.

Однако Вань Игуан все-таки не был абсолютно спокоен. Он позвонил Линь Хунъянь:

— Последний прием — используй против него свои женские чары. Посмотрим, как он справится.

Линь Хунъянь возмутилась:

— Вань Игуан, ну ты подлец! Ты меня за кого принимаешь? За шлюху? Хоть я и на содержании у тебя, но я не шлюха! Ты даже свою женщину согласен отдать, подлец ты или нет, как думаешь?

Вань Игуан опроверг ее обвинения:

— Я не считаю тебя шлюхой. Проститутки для Сян Бэйфана — не что-то редкое и необычное. И я не хочу, чтобы ты доводила дело до конца, просто притворись, что соблазняешь его. Посмотри, не в этом ли его слабость. Может ли он держать себя в руках с красивой девушкой? Если дотронется до тебя — сразу прекращай. Как только проявит слабость, мгновенно его останови. Помни: прекращай, как только дотронется.

Линь Хунъянь все равно не соглашалась:

— Да кто сейчас проводит допросы с помощью соблазнения? Только по телевизору агенты Гоминьдана таким образом допрашивают коммунистов.

— Я просто хочу со всех сторон испытать силу воли Сян Бэйфана, посмотреть, насколько сильна его решимость, надежен ли он…

В этот момент Линь Хунъянь повесила трубку.

Тем же вечером Линь Хунъянь пошла в ванную и специально не закрыла дверь, оставив небольшую щель. Журчание воды и пар непрерывно прорывались наружу, достигли гостиной и окутали Сян Бэйфана. Он подошел к двери ванной, чтобы ее прикрыть, но не удержался и заглянул внутрь. От увиденного в нем разгорелась похоть, выжигающая глаза. Обнаженное тело Линь Хунъянь напоминало нежный побег бамбука, очищенный от листьев, оно привлекало, соблазняло. Словно бык, он ринулся вперед, схватил Линь Хунъянь в объятия и начал целовать этот бамбуковый росток. Так как он не произнес ни слова, а в ванной комнате стоял густой пар, девушка сделала вид, что приняла его за Вань Игуана:

— Игуан, почему ты пришел только сейчас?

Сян Бэйфан подумал, что она ошиблась, и решил использовать это себе на пользу: все так же молча он продолжал целовать Линь Хунъянь. Она, делая вид, что отталкивает его, смущенно произнесла:

— Сян Бэйфан снаружи, нехорошо, если он увидит.

Сян Бэйфан продолжал делать свое дело.

— Игуан, ты слышишь меня? Вань Игуан! — громко сказала Линь Хунъянь.

Сян Бэйфан смело обнимал ее, трогал, он подумал, что если возбудит ее так, что она окажется на верху блаженства, то можно будет и раскрыть, кто он на самом деле. Просто поставить ее перед свершившимся фактом, когда, как говорится, из сырого риса уже будет сварена каша. Ей просто придется принять произошедшее. Женщины же часто так делают? К тому же ни телом, ни членом Вань Игуан не был лучше Сян Бэйфана. На сколько Вань Игуан старше? Сейчас он умоляет меня, боится меня. И если он хочет сохранить нынешнее положение и жизнь, ему надо за это чем-то расплатиться — например, отдать свою женщину.

Линь Хунъянь поняла, что не может позволить Сян Бэйфану продолжать, иначе это уже будет не часть плана, а ее моральные ценности и добропорядочность окажутся под вопросом, она предаст Вань Игуана:

— Сян Бэйфан, я знаю, что это ты, — спокойно и хладнокровно сказала она. — Отпусти меня.

Сян Бэйфан остолбенел, перестал ее трогать, но не отпустил, словно не мог остановиться.

— Покончим на этом. Если сейчас меня отпустишь, я ничего не скажу Вань Игуану, будем считать, что ничего не было.

Сян Бэйфан по-прежнему удерживал ее, не желая останавливаться.

— Сян Бэйфан, произнеси «сестра», и ты останешься настоящим мужчиной.

Сян Бэйфан поскрежетал зубами и наконец вытолкнул из себя слова:

— Сестра, прости!

Он медленно разжал объятия, а затем покинул ванную, обхватив голову руками.

Линь Хунъянь оделась, привела себя в порядок и вышла в гостиную. Она чинно уселась на диван на некотором расстоянии от Сян Бэйфана, который слушал телевизор, опустив голову. Оба молчали, как два министра иностранных дел, которым после разрешения противоречий требовалось время на то, чтобы восстановить хорошие отношения.

— Сестра, можно задать один вопрос? — внезапно спросил Сян Бэйфан.

Задавай.

— Почему… почему ты не закрыла дверь, когда мылась?

— Привычка. Я же обычно живу одна. А сегодня забыла, что ты тут сейчас.

— А вчера? И несколько дней назад? Почему ты закрывала дверь?

— Потому что вчера и несколько дней назад я не забывала.

— И еще один вопрос, сестра.

— Говори.