Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси

— В прошлый раз, можно сказать, за деньги купили опыт, во второй раз обязательно получим большую прибыль.

Хэ Тянь заметила:

— Дядя, когда наши креветки попадут на рынок, ты мне еще скажешь спасибо. Если бы не я, где бы ты нашел такого ответственного работника?

Дядя в ответ рассмеялся:

— Если сможешь выйти замуж, то эту партию креветок подарю тебе в качестве приданого…

Хуан Ян долго-долго шел вдоль берега. На горизонте небо постепенно посветлело, какая-то морская птица слетела со скалы, сделала круг над морской гладью и повернула обратно. Пора было уезжать, а на том берегу Хэ Тянь все еще пребывала в царстве грез. Хуан Ян словно увидел, как Хэ Тянь работает веслами, ее фигурка под дождем покачивалась, как цветок лотоса…

Уезжая, Хуан Ян взял с собой только нож, который спрятал за пазуху, да маленький узелок с одеждой. Хуан Ян думал, что по дороге никого не встретит: сейчас не время для рыбалки, так что рыбакам нет смысла так рано вставать. В результате Хуан Ян столкнулся вовсе не с ранними пташками, а с припозднившимся забулдыгой. Пьяница был местным, напился в соседней деревне, а теперь возвращался домой. Он узнал Хуан Яна и, ткнув ему пальцем в лицо, захихикал:

— Это тебя так морской бриз состарил или солнце? — Пьяница потер свой подбородок и прибавил: — Еще более косматая, чем у меня. Эх, молодое поколение дышит в спину.

Он засмеялся, обдав Хуан Яна перегаром. Хуан Ян нахмурился, не понимая, о чем толкует этот алкаш. Неужто он лицо не отмыл? Он потер лицо, и рука обо что-то зацепилась. Хуан Ян медленно ощупал щеки и подбородок и только сейчас понял, что означало движение пьянчуги. Борода и усы, копившие силы двадцать лет, проклюнулись за одну ночь, жесткие, словно войлок. Хуан Ян ухватился за волосок и с силой рванул черный волос длиной в сантиметр, потом второй, третий. Хуан Ян вытащил несколько волосинок подряд, было так больно, что в уголках глаз выступили слезы.

5

Все знали, что Чжан Гань — хозяин шестой шахты, и уж подавно знали, что рестораном «Чуньи» в районе рудника заправляет его любовница Сун Чуньи. Поговаривали, что деньги на это дал Чжан Гань, а вывеска лишь для отвода глаз.

В ресторане иногда готовили вкусно, иногда так себе, но недостатка в клиентах не было, поскольку шахтерам, подолгу не имевшим возможности съездить домой, больше некуда было идти со своими тайными желаниями. Лучше всего здесь продавался алкоголь. На кухне работал повар, а Сун Чуньи собственноручно разносила посетителям еду и наливала выпивку. По слухам, поначалу Сун Чуньи собиралась нанять на эту работу какую-нибудь девчонку, но беспокоилась, что если в ресторане появится другая красотка, то Чжан Гань поддастся на соблазн, а потому делала все сама.

Каждый раз, когда Хуан Ян открывал стеклянную дверь заведения и видел за прилавком Сун Чуньи, ему казалось, будто там висит Луна. У Сун Чуньи было гладкое белоснежное лицо овальной формы, длинная тонкая шея и лилейные руки с заостренными пальчиками. При виде Хуан Яна Сун Чуньи вставала и здоровалась, улыбалась ему охотнее, чем другим, и от этой улыбки снова всходила Луна. Хуан Ян в такие моменты стыдился себя, казалось, что под этой Луной он выглядит еще неопрятнее и неотесаннее. Он прожил здесь уже пять лет, осталась ли на его теле еще хоть одна пора, не забитая угольной пылью? Даже самые тонкие линии на ладонях почернели. Вдобавок он курил и употреблял крепкие спиртные напитки, и дурные привычки безжалостно ослабляли мышцы. При мысли об этом Хуан Ян, входя в «Чуньи», опускал голову и горбился. На шахте у него не было друзей, он часто приходил в ресторан один, выбирал столик в углу, заказывал пару блюд, выпивал чайник рисового вина, думал о своем и слушал чужую праздную болтовню.

Сегодня, в канун китайского Нового года, никого из гостей не было. Хуан Ян толкнул дверь и по привычке уселся за стол в углу. Сун Чуньи вышла из кухни с тарелкой и сказала:

— А, это ты! Как обычно?

Хуан Ян кивнул. Сун Чуньи достала из буфета плошку и приборы и налила в чайник рисовое вино из большого чана.

Пятый раз Хуан Ян встречал Новый год здесь. На праздники шахтеры разъезжались по домам, на шахте оставались только они с Сун Чуньи. Хуан Яну некуда было ехать. Сун Чуньи тоже не с кем было встретить Новый год, поскольку Чжан Гань проводил этот день с женой и детьми, а ей оставалось лишь ждать на шахте. В итоге двое неприкаянных встречали праздник в ресторане «Чуньи», так и познакомились. Сун Чуньи готовила на них двоих, они ели и болтали.

Сун Чуньи вышла из кухни, неся в одной руке блюдо тушеной свинины, а в другой — тарелку курицы, жаренной с перцем, и поставила угощение на стол, после чего сдернула с пояса фартук и сказала:

— Готово. Разливай!

Хуан Ян наполнил бокалы до краев, поднял свой и произнес:

— Сестрица Чуньи, пусть в новом году все получится, что ты задумала!

Сун Чуньи улыбнулась и залпом осушила свой бокал. Какое еще пожелание могло сравниться с этим? Что хочешь, то и получаешь, больше и сказать нечего.

Сун Чуньи снова разлила вино и произнесла тост:

— А я тебе желаю найти девушку по сердцу и обзавестись семьей.