Жизнь – безумная штука, Карсон

– Быстрее, пожалуйста, Карсон, – задыхаясь, взмолилась я. И как только ему всегда удавалось заставить меня умолять его? Мне так сильно хотелось кончить, а его движения, хотя и восхитительные, были слишком медленными, чтобы подвести меня к самому краю.

Однако он проигнорировал меня и вместо этого лизнул мне… о мой бог! Он действительно лизал меня там? Я слегка напряглась, но его язык продолжил двигаться вверх, вылизывая впадину между моих ягодиц, пока не добрался до поясницы, после чего он легонько поцеловал мою кожу. Его движение вновь остановилось, и я едва не вскрикнула от отчаяния. Если он не войдет в меня в следующие три секунды, я возьму дело в свои руки. Я была так возбуждена, что казалось, вот-вот вспыхну ярким пламенем.

Но потом я почувствовала, как он вновь отодвинул в сторону мои стринги и тупой кончик его члена наконец приготовился войти в меня. С жадным стоном я подставила ему влагалище. Но он оттолкнул меня, и в моем горле застрял гневный крик разочарования.

– Не двигайся, пожалуйста, – сказал он. Несмотря на «пожалуйста», это прозвучало как приказ, а не просьба.

Я кивнула, будучи не в силах найти слова. Я решила было повернуться, запрыгнуть на него сверху и вынудить его взять меня, но в следующий миг я снова почувствовала его у входа. Я дрожала, заставляя себя не двигаться. Как будто поняв, каких усилий мне это стоит, он слегка вошел в меня. Мы оба простонали.

– Боже, Грейс, ты еще плотнее под таким углом.

Я уронила голову, и он вошел до конца, полностью наполнив меня. О боже, это потрясающе. Крепко держа мои бедра, он начал медленно двигаться. Я отставила зад, чтобы он мог войти как можно глубже.

– Грейс, – простонал он мое имя. Его толчки набирали скорость.

– Жаль, что ты этого не видишь, детка. Как бы я хотел, чтобы ты видела, как я вхожу внутрь тебя. Это так красиво. Ты такая красивая.

Его голос звучал хрипло, в такт его движениям.

Я закрыла глаза и представила себе, как это выглядит, и тотчас застонала, увидев мысленную картинку. Он протянул руку, просунул ее под мои стринги и, все еще держа одну руку на моем бедре, вновь начал массировать мой клитор в такт своим движениям. До этого он во время секса ни разу не издавал никаких звуков, но на этот раз при каждом толчке сдавленно вскрикивал. Что-то в этих звуках довело меня до экстаза. Выкрикнув его имя, я кончила, резко и быстро. На миг мое тело напряглось как струна.

– О боже, – простонал Карсон позади меня, с силой войдя в меня в последний раз, и застонал от облегчения. Все мое тело вибрировало от накатывающих волн удовольствия. Мои ноги дрожали, пытаясь поддержать мое тело.

Карсон выскользнул из меня, я повернулась и рухнула на кровать. Я посмотрела ему в глаза и, когда он улыбнулся мне, увидела нечто близкое к благоговению. Он тоже рухнул на кровать, поцеловал меня медленно и глубоко, а потом наклонился и посмотрел мне в глаза.

– Черт, – пробормотал он. Я лениво улыбнулась.

– Ага, – сказала я, улыбаясь шире. Он избавился от презерватива, мы вместе легли в кровать, и я прижалась к его крепкой груди.

Карсон

Я обнимал Грейс, в течение нескольких минут лениво поглаживая ее руку, размышляя о том, чем мы только что поделились. Это была не самая красивая поза для секса, и, несмотря на это, я чувствовал себя связанным с Грейс сильнее, чем когда-либо с кем-либо, с кем я был. Эмоционально связанным. Я хотел сказать ей, что не знал, что так может быть, но, прежде чем эти слова сорвались с моих губ, передумал. Это было опасно. Это всего лишь на один уик-энд, не более того. Я был растерян и не помнил, чтобы со мной такое бывало раньше. Для меня это было новое чувство. Растерянность означала наличие возможностей, выбор, но каков был мой выбор в этой ситуации? Его просто не было.

Я посмотрел на нее, и она улыбнулась мне легкой улыбкой, а потом закрыла глаза. Я наклонился и поцеловал ее веки, и она улыбнулась и открыла их снова, чтобы посмотреть на меня. Она приподнялась и положила руки мне на грудь, одну поверх другой, затем опустила на них подбородок, глядя на меня.

– Привет, как дела? – она улыбнулась.

Я рассмеялся.

– Моя бабушка в таких случаях говорила: «Прекрасно, как лягушачья шерсть!» Я никогда не знал, что это, черт возьми, значило. Просто вдруг вспомнилось.

Я улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ.

– Расскажи мне о своей бабушке.

– Она была добрая женщина. Я обычно проводил у нее лето и жил потом, когда, как я уже сказал, моя мать легла на реабилитацию. Она научила меня многим вещам.

С минуту я молчал, представляя бабушку, слыша в своей голове ее голос.

– Каким вещам? – мягко уточнила она.

– Самым разным. Как постричь газон, как подкрасться к кузнечику, как выбрать дыню в магазине. – Я улыбнулся ей. – Совершенно бесполезные вещи для ребенка из Лос-Анджелеса. Дело даже не столько в том, чему она учила меня, а в том, что она вообще это делала.

Грейс кивнула мне, как будто отлично понимала, что я имел в виду. Наверное, так оно и было.