Жизнь Большой Реки

Не так страшен дьявол, как его малюют: укус змеи не обязательно оказывается смертельным, даже если нет сыворотки. Тут играют роль многие обстоятельства. Самое важное из них — количество яда, впрыснутого при укусе. С каждым укусом в железе змеи его становится все меньше, а возобновление запаса требует времени. Поэтому, если змея незадолго до встречи с человеком уже укусила что-то или кого-то, она располагает «оружием», но не имеет достаточного количества «пуль». Некоторые исследователи утверждают, что змеи могут дозировать впрыскиваемый своим жертвам яд. Лично я считаю это малоправдоподобным.

Сила действия яда зависит также от времени года, в жаркую пору он более эффективен. По утверждениям некоторых исследователей, яд вроде бы сильнее действует сразу после смены змеей кожи. Я не разделяю этой точки зрения. Просто змея, сбросив стадии кожу, становится более подвижной, да и лучше видит. Ведь имеете со старой кожей она расстается и со старыми, сросшимися, и в эту пору уже ороговевшими и тусклыми веками. Новые более прозрачны. И поэтому теперь нападение змеи опаснее.

Очень важно и то, в какое место укусила человека змея. Легче спасти пострадавшего с ранкой на стопе или на ладони, чем на бедро и на плече. Чем ближе к сердцу и нервным центрам, тем меньше шансов на спасение. Укусы в лицо, шею и грудь, правда, редки, но кончаются, как правило, трагически. Мне известен случай, когда молодой и здоровый парень споткнулся на берегу и, к несчастью, упал прямо на гремучую змею. Укушенный в лицо, он умер через несколько минут. Смерть наступила из-за паралича дыхательных путей.

Думаю, что с читателя уже довольно всех этих кошмаров.

Бассейн верхней Параны, и прежде всего недоступные поймы и болота лагуны Ибера, — это благодатные места для охоты и на змей с красивой кожей. Там живет несколько разновидностей боа, и среди них даже анаконда[42], называемая на языке гуарани сукури. Анаконда — земноводная змея, превосходно лазающая по деревьям. Больше того, ее излюбленный способ ловли «крупной дичи» — это как раз охота с дерева, где она подкарауливает животных, идущих к водопою.

Анаконда — самая большая змея в мире, настоящий рекордсмен в отношении длины, веса и силы. В этих широтах ее встречают, правда, довольно редко, но кожу ее считают очень ценной добычей. Самая большая анаконда, какую я видел, была добыта в Бразилии. Сколько она весила, не знаю. Но длина измеренной мною уже содранной кожи составляла двенадцать метров. Разрезанная вдоль брюха, она в средней своей части была такой широкой, что из нее можно было бы сделать даже двуспальный гамак.

Как добыли такое чудовище? Оказывается, «местным» способом. В лесном поселке пропадали свиньи и телята. Исчезали они бесследно. И всегда это происходило вблизи водопоя. Тогда соорудили там что-то вроде клетки из толстых бревен. В нее поместили свинью таких размеров, чтобы животное могло протиснуться между столбами. Ночью анаконда без труда проскользнула в клетку, в своих объятиях задушила свинью и размозжила ей кости, а затем проглотила целиком. Процесс пищеварения длится долго, и змея, располневшая, после того как проглотила свинью, не в состоянии была выбраться из клетки. Насытившись, она лениво переваривала пищу. Тут подоспели охотники и прикончили ее выстрелом в голову.

НАКОНЕЦ-ТО ДОМА…

НОЧНОЙ ВИЗИТ ЯГУАРА. — ЛЯЛЁ — ПАРЕНЬ, ВЫРОСШИЙ В ЛЕСУ И НА БЕРЕГАХ РЕНИ. — НАПАЛА ЛИ НА НАС РЫБА-ГРОМАДИНА ИЛИ ОНА ПРОСТО ЧЕСАЛАСЬ? — МЫ ПОПАДАЕМ В СПАЛЬНЮ РЫБ САВАЛО. — ВОЗДУШНОЕ СРАЖЕНИЕ АИСТОВ. — НЕУДАЧНАЯ ОХОТА НА КАПИБАРУ НЕ ПОРТИТ НАМ НАСТРОЕНИЯ

_____

— Ну вот, наконец-то мы дома! — с удовлетворением воскликнул Лялё.

Он стянул с себя рубаху, наклонился, сделал один гребок, другой. На спине под гладкой, загоревшей до цвета бронзы кожей заиграли мускулы, напрягаясь в усилии и расслабляясь, когда лопасть весла, заносимая вперед, описывала в воздухе дугу. Он оглянулся, улыбаясь во весь рот. Он был счастлив. Я тоже.

— Поднажмем, Лялё!

— Поднажмем!

Дружно, глубокими гребками гнали мы байдарочку на середину реки, чтобы оседлать стрежень. Что означало это «наконец-то мы дома»? Да то, что мы отплыли из порта Посадас, оставив позади дни, проведенные среди городского гомона, сердечных встреч и приемов в дружеской и семейной атмосфере, дни в лоне цивилизации. Закончился перерыв в нашем путешествии. Мы снова были на Большой Реке. Одни, предоставленные только самим себе. И счастливые.

Уходил вдаль берег, исчезали голые платочки, столь сердечно посылавшие нам прощальные приветы. Толпа друзей, знакомых, родных Лялё растворялась в отдалении. За нами серебрился волнистый след, перед нами лежали гладь спокойной воды и более полутора тысяч километров до конечной цели.