Жизнь человека: встреча неба и земли

Раньше настаивали на различии между ecclesia docens и ecclesia discens (духовенство и миряне); сегодня мы должны свидетельствовать о том, что Церковь одна, и она состоит из мирян и духовенства, она едина через связь со Христом и через мистическое действие Св. Духа.

Где двое или трое...

Итак, Церковь не является тем, что слишком часто подразумевают под этим словом, т.е. Церковь не иерархия и духовенство, но весь народ Божий, и, как Вы только что сказали, община как мистическое тело Христа. Многие Отцы Церкви основывают свою экклезиологию на двух фразах из Евангелия от Матфея: «Я с вами во все дни до скончания века» и «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». Таким образом, присутствие Самого Христа созидает Церковь; это значит, что Церковь есть на заводе, в школе, в банке, на стадионе... везде, «где двое или трое» объединены во имя Его...

Я полностью согласен с Вами. Не должно быть разрыва между Церковью и социальными сферами жизни. Этот разрыв, это противоречие является одной из причин сегодняшнего кризиса. Церковь Христа существует и действует не только в церковных организациях, но и во всем обществе.

Если захотеть одним армянским словом выразить идею Церкви как места, где Христос пребывает среди учеников, куда Он вновь спускается на землю, можно было бы сказать. Эчмиадзин, потому что это слово означает «Сошествие Единородного»...

Вы правы. С тех пор, как я живу здесь, в Эчмиадзине, каждый день в Церкви я молюсь перед алтарем, который находится в том месте, где, согласно нашему семнадцативековому преданию, Христос спустился с небес; и каждый раз я думаю о том, что важно не благочестивое воспоминание о прошлом, — мистическое присутствие Христа сегодня обретает плоть в нашей вере и через нашу веру действует в нас. Именно в этом смысле я часто повторяю, что Эчмиадзин — это не только исторический памятник, но, прежде всего, миссия, так как присутствие Христа для христиан и Церкви означает миссию.

«Etchmiadzin is mission» — таков один из Ваших призывов... В Никео-Цареградском символе веры, общем для всех христиан, Церковь определена как единая и святая. К сожалению, ее святость и единство не всегда очевидны ...

Церковь есть таинство, которое имеет как бы две формы существования: с одной стороны она мистически присутствует в замысле Христа, ее основателя, с другой стороны мы представляем ее на земле, где реализуем этот же замысел. Таким образом, Церковь едина в мысли и в воле Христа и в нашем чувстве принадлежности к Господу. Вопреки сложившейся сегодня ситуации разделения, единство Церкви существует всегда. Это единство духа наших сердец, принадлежащих Господу. Единство не полностью искоренено из жизни Церкви, так как в противном случае Церковь перестала бы существовать. Иначе обстоит дело с конкретным выражением этого единства: как человеческие существа мы подвержены слабостям, мы совершаем ошибки, которые, к сожалению, бросают тень на многие стороны нашей деятельности в Церкви.

Здесь, на земле, определение Церкви — единая, святая, вселенская и апостольская — надо понимать не как свершившийся факт, но как становление, процесс. Святая? Да, Церковь святая, но мы, ее члены, должны стремиться к святости. Грех является частью опыта Церкви: все Отцы Церкви и лучшие богословы испытали грех на опыте как измену личной верности Христу. Но наши грехи не компрометируют святость Церкви, которая есть святость Самого Христа, пребывающего в Церкви. Солнечный свет остается светом, даже когда мы не видим его из-за облаков или нашей слепоты...