Жизнь человека: встреча неба и земли

Говоря так, Вы идете совсем против течения. Вы, несомненно, знаете, что, например, в Католической Церкви многие верующие считают, что Церковь должна быть более терпимой в вопросе о разводе...

Я говорю только о наших Православных Церквах. Что касается строгости, я хотел сказать, что прежде, чем предоставлять развод, мы должны делать все от нас зависящее, чтобы спасти семью: позаботиться о супругах, посоветовать подождать некоторое время — год или больше — и приложить все усилия для их примирения. В своей практике я не раз замечал, что люди, подавшие прошение о разводе, после проведенной с ними пастырской работы священниками или хорошо подготовленными мирянами, через некоторое время меняли свое решение и восстанавливали семью.

Таким образом, строгость предполагает внимание к людям и к их проблемам, а порой и к трагическим ситуациям в жизни супругов; я просто хотел сказать, что было бы хорошо давать людям время основательно подумать, а нам продолжать пастырскую работу по восстановлению их семей.

Мы должны использовать все средства, чтобы развод стал редким исключением.

Современная тенденция, о которой Вы говорите, ведет к абсолютной вседозволенности. С ней надо бороться всеми силами, ее надо стараться избегать, так как здесь кроется опасность, подрывающая фундамент нашего общества.

Монашество и любовь

Когда Вам исполнилось двадцать лет, Вы приняли достаточно трудное и важное решение: Вы избрали монашеский путь. Какой опыт любви имеет человек, который отказался от семьи ради Бога? Какой опыт привязанности, нежности, чуткости может быть у монаха? Некоторые люди считают, что Церковь, руководимая монахами, не может понять человеческую любовь; другие, напротив, полагают, что только монахи знают тайну любви...

Я думаю, монах в своем отношении к людям может достичь самых высоких проявлений любви. Монах посвятил себя Богу, Который является источником всякой любви. Любовь, которую он проявляет к ближнему, к своей общине, к народу, которому он служит, наполняет всю его жизнь.

Исходя из личного опыта, я могу сказать, что ощущение полного расцвета духовных сил было соразмерно моему служению другим, моей полной самоотдаче. Друзья даже говорят про меня «страстный» — в служении людям. Например, когда я был ректором семинарии, внимание, которое я уделял студентам, доставляло мне полное удовлетворение.

Как Вы только что сказали, существует много выражений любви, которыми монах может наполнить свою жизнь: максимальная самоотдача, внимание к людям, чуткость, великодушие, тонкость... Такой монах будет счастлив, передавая другим то, что Бог даровал ему: ясный ум, безграничную заботу о других. Я могу сказать, что пережил опыт духовного отцовства с моими студентами. Когда я был епархиальным епископом, воспитательное и общественное служение занимали в моей жизни очень большое место, и тогда я понял, как любовь может проявляться в служении и воспитании ближних в общине, которая становится для тебя семьей.

Таким образом, я убежден, что монах может быть учителем, наставником в любви по мере его вовлеченности в служение другим. В конце концов, не будем забывать, что любовь — это крест. И если ты не несешь свой крест, если ты не способен забыть о себе ради других, страдать за них, тогда действительно ты не знаешь, что такое любовь...

Часто говорят, что сегодня, в условиях секуляризованного общества выбор целомудрия или девственности невозможен, что такой путь — не что иное, как анахронизм.