Жизнь для Венгрии. Адмирал Миклош Хорти. Мемуары. 1920—1944

«Вам не потребуется формировать новые подразделения, – сказал я ему. – Достаточно будет немецких войск, дислоцированных в Будапеште и окрестностях». Наш опыт в Первой мировой войне показал, что перевалы можно оборонять относительно небольшими силами.

Не берусь это утверждать, но, воспользуйся немцы моим советом, может, и впрямь русские не смогли бы выйти на венгерские равнины после того, как румыны перешли на сторону противника. Генерал-полковник Гейнц Гудериан в своей книге «Внимание, танки!» («Achtung – Panzer!») пишет, что после посещения ставки фюрера маршал Антонеску заявил о своем намерении эвакуировать румынские войска из Молдавии и отступить на линию обороны Галац—Фокшани—Карпаты. Командующий группой армий «Южная Украина» генерал-полковник Йоханнес Фриснер, получивший назначение в июле, согласился с планом Антонеску. Но Гитлер не стал слушать ни того ни другого. Он верил, что у него еще есть время для принятия решения, и, несомненно, он утвердился в своем мнении, получив не соответствовавшие реальному положению дел донесения из Бухареста. Военные и гражданские учреждения, которые неизменно в благоприятном свете представляли положение дел в Румынии, теперь не хотели признаваться в своих собственных ошибках и ничем не оправданном оптимизме. Немцы удивились еще больше, когда после драматического заявления 23 августа молодой король Михай I сместил маршала Антонеску. 21 немецкая дивизия была окружена и взята в плен[94]. План «Маргарете II», разработанный на подобный этому экстренный случай, уже было невозможно реализовать из-за отсутствия боеспособных воинских подразделений.

Это дало мне возможность, которую я так долго ждал, начать действовать. События за пределами страны и в самой стране делали дальнейшее пребывание Стояи во главе правительства невозможным. 24 августа я направил парламентского секретаря премьера Барци и начальника канцелярии кабинета Амбрози к Стояи, который тогда находился в санатории, с просьбой об отставке. Стояи так и сделал – он ушел в отставку. К моему удивлению, да и многие другие политики были удивлены не меньше, полномочный представитель Германии никак не возражал против этого. Если верить Веезенмайеру, это объяснялось тем, что он хотел работать совместно со мной, а не против меня и намеревался прибегнуть к помощи партии «Скрещенные стрелы» только в крайнем случае. Мне же казалось, что решающим фактором была общая политическая и военная обстановка; имевшихся в наличии войск и пропагандистских усилий было уже явно недостаточно, чтобы продолжать и дальше политику давления, и время для переворота еще не пришло.

Все, что новое правительство могло сделать, – это спасти то, что еще можно было спасти. Я не мог принять немецкое предложение разместить на территории Венгрии оперативные соединения вермахта. Нельзя было не думать о будущем; ведь у нас были все причины опасаться того, что, если мы начнем вместе с немцами сражаться до фатального конца, победители покончат с Венгрией навсегда. В июле, еще до неожиданных перемен на фронте в Румынии, я отправил генерала Белу Миклоша со специальным посланием к Гитлеру. Он был принят 21 июля. Генерал сообщил немцам о том, о чем я уже говорил в Клессхайме: что, если Венгрии не предоставят обещанную ей помощь, она будет вынуждена выйти из войны. В конце августа, когда русские уже стояли у ворот Бухареста, Гитлер направил ко мне генерал-полковника Гудериана. Как свидетельствовал сам Гудериан, я не дал ему никаких гарантий. Ему, кажется, даже была близка наша точка зрения, так как он согласился отозвать венгерский кавалерийский корпус из-под Варшавы.

29 августа в 11 часов ночи новое правительство было приведено во дворце к присяге. Я назначил премьер-министром генерал-майора Гезу Лакатоша и министром иностранных дел генерала Густава Хеннеи. По просьбе немцев я согласился включить в состав правительства Ременьи-Шнеллера и Юрчека; с этого времени они стали информаторами Веезенмайера, сообщая ему обо всем, что происходило на заседаниях кабинета и Коронного совета.