– Это она! – выдохнули собравшиеся на балу. – Царица бала – дочь графа Апраксина!
Церемониймейстер в зале и капельмейстер на хорах замерли, ожидая подходящий момент для начала танца. Николай Павлович не стал мешкать: он взглянул на церемониймейстера, церемониймейстер – на капельмейстера, и тот взмахнул палочкой; оркестр заиграл вальс.
– Вальс, венский вальс! Значит, Австрия! Так я и думал!.. Я тоже!.. Стало быть, мы поможем Австрии! – зашептались мужчины, в то время как дамы наблюдали, как танцует император с Марией Апраксиной, и сгорали от любопытства, о чём они говорят.
– Машенька – мне ведь можно так тебя называть?.. Ты не обиделась, дитя моё, что мы пустились танцевать без предварительных разговоров и этих assiduités, как выражаются французы, будь они неладны – я имею в виду французов, а не assiduités, – вальсируя и поглядывая на себя в зеркала, говорил Николай Павлович. – Право же, у меня так много забот и так мало времени, что трудно найти минутку, чтобы открыть своё сердце.
– Государь, с двенадцатилетнего возраста я мечтала о встрече с вами, и вот мечты мои осуществились, – могу ли я обижаться? – возразила девушка, снизу вверх глядя на него и кокетливо улыбаясь.
– Неужели с двенадцатилетнего? – удивился Николай Павлович. – Где же ты меня видела?
– В Смольном институте. Все наши девочки были влюблены в вас, а madame Адлерберг постоянно твердила нам, что любовь к государю – это святое чувство, – она призывно улыбнулась и облизнула губы.
– Ах, так! – сказал Николай Павлович, несколько обескураженный её напором. – Так ты понимаешь, чего я жду от тебя? Немного внимания, немного ласки для старого усталого солдата.
– Зачем же мы теряем время? Пойдёмте же туда, где нам не смогут помешать! – воскликнула она, сжимая его руку и увлекая из круга пар, которые только что начали танцевать.
– Какая непосредственность! Какая чистота! – сказал восхищённый Николай Павлович. – Но погоди, дай окончиться вальсу. И потом – кто будет царицей бала, если мы сразу удалимся? Я полагал, ты обрадуешься, если станешь ею.
– О, я рада, рада, очень рада! Но это всё после, после! – притопнув ножкой, вскрикнула девушка. – Ах, этот несносный вальс, и когда он окончится?!..
– …Сегодня я осталась без ментора: папА не до меня, – сказала Мария Николаевна графу Строганову, кивая на Николая Павловича и Марию Апраксину, которые после вальса пошли во внутренние комнаты дворца. – Что вы мне рассказывали о ваших планах? Я думаю, нам тоже надо найти уголок, где не так шумно…
Перед дверями, за которыми скрылись император и его избранница, немедленно появились четыре человека в мундирах почтовых служащих. К ним подошёл человек в сине-жёлтом мундире ротмистра Мариупольского гусарского полка.
– Почему оделись почтальонами? – сипящим шёпотом спросил он. – Совсем с ума сошли?! Почтальоны на балу!
– Виноваты, ваше высокоблагородие! – щелкнув каблуками, ответили они. – Опять у нас что-то перепутали.
– Когда прекратится эта путаница? – раздражённо ответил он. – Мне тоже другого мундира не нашли, кроме как мариупольского – Мариуполь, мать твою!..
День третий. Февраль 1855 года
Алексей Фёдорович Орлов принадлежал к тем Орловым, которые сыграли большую роль в русской истории XVIII века. Его дядя Григорий был любовником императрицы Екатерины; он помог свергнуть её мужа Петра III, чтобы она стала единодержавной правительницей. Другой дядя, Алексей, организовал этот заговор и после его осуществления отправил Петра III на тот свет; впрочем, будучи человеком разносторонних талантов, Алексей Орлов-старший прославился и многими другими деяниями – разгромил турецкий флот в Средиземном море, выкрал в Италии самозванку княжну Тараканову, называвшую себя дочерью покойной императрицы Елизаветы и имевшую виды на русский престол, вывел в России новую породу лошадей, разводил голубей и кур, строил и украшал Москву, фактическим хозяином которой был в конце своей жизни.
Фёдор, отец Алексея Орлова-младшего, был четвёртым из пяти братьев Орловых, и тоже отличился и в дворцовом перевороте, приведшим к власти Екатерину, и в войне с турками. Фёдор Орлов никогда не был женат, однако долгое время жил с вдовствующей полковницей Татьяной Ярославовой, которая родила ему пятерых детей. Императрица Екатерина, снисходительная к амурным шалостям своих подданных, к тому же, благодарная Орловым за помощь в захвате престола, даровала детям Фёдора право носить фамилию отца и наследовать его состояние – таким образом, Алексей ни в чём не чувствовал себя ущёмлённым.