Жизнь Греции. История цивилизации

Год 327-й застал его в Гималаях, на марше в Индию. В такую даль завели его тщеславие и любопытство; военачальники, как могли, отговаривали Александра, войска нехотя ему повиновались. Переправившись через Инд, он победил царя Пора и объявил, что дойдет до Ганга. Но солдаты отказались идти дальше. Он умолял их и, как и подобает отпрыску Ахилла, три дня дулся в своем шатре; но с них было довольно. Опечаленный, царь повернул назад, не в силах смотреть на запад без отвращения; прокладывая путь среди враждебных племен, он выказал такую личную отвагу, что воины сокрушались о своей неспособности воплотить все его мечты. Он первым взошел на стену крепости маллов; после того как он и еще двое воинов спрыгнули в город, лестницы обломились, и они остались одни среди врагов. Александр сражался до тех пор, пока не обессилел от ран. Тем временем его войско пробилось в город, и один солдат за другим жертвовали жизнью, защищая упавшего царя. Когда закончился бой, Александра отнесли в шатер, а по дороге ветераны целовали одежду царя. Три месяца ушло на выздоровление, после чего поход вдоль Инда возобновился и армия Александра наконец достигла Индийского океана. Отсюда царь отправил часть своего войска морем под командованием Неарха, который с честью совершил долгое плавание по незнакомым водам. Сам Александр повел остаток армии на северо-запад вдоль побережья Индии и через Гедросийскую пустыню (Белуджистан); его воины страдали здесь не меньше, чем наполеоновская армия, отступавшая от Москвы. Тысячи воинов гибли от жары, еще больше истребила жажда. Солдаты нашли немного воды и принесли ее Александру, но он нарочно вылил ее в песок[2078]. Прежде чем его отряд достиг Суз, около десяти тысяч воинов погибли, а сам Александр едва не сошел с ума.

III. Смерть бога

Он провел в Азии девять лет; лик континента меньше изменили победы македонца, чем самого Александра — азиатские нравы. Аристотель наставлял его обращаться с греками как со свободными, а с «варварами» как с рабами. Но он с изумлением открыл в среде персидских аристократов утонченность и хорошие манеры, какие не часто можно было увидеть в бурных демократиях Греции; он восхищался тем, как организована империя Великого царя, и сомневался, что его грубые соотечественники способны заменить персидских наместников. Александр заключил, что завоевания его будут долговечными лишь в том случае, если он примирит со своим господством персидскую знать и использует на административных должностях ее представителей. Все более подпадая под очарование своих новых подданных, он отказался от мысли править ими в качестве македонца и видел себя греко-персидским владыкой, который царит над державой, где пользуются равенством персы и греки, мирно смешивающие свои культуры и кровь. Затянувшаяся распря Европы и Азии должна была завершиться свадебным пиром.

К тому времени тысячи его воинов женились или жили с местными женщинами; возможно, и ему следовало поступить подобным образом — жениться на дочери Дария и примирить народы, породив царя, в жилах которого объединятся обе династии? Царь уже был женат на бактрийской царевне Роксане, но это препятствие казалось легко устранимым. Он поделился замыслом со своими офицерами и предложил им тоже жениться на персиянках. Друзья посмеялись над его надеждой объединить два народа, но они так давно не были дома, а персидские дамы были так прекрасны. И вот, на великой свадьбе в Сузах (324) Александр женился на дочери Дария III Статире и дочери Артаксеркса III Парисатиде, породнившись тем самым с обеими ветвями персидского царского дома; вместе с Александром персидских жен взяли себе восемьдесят его офицеров. Вскоре тысячи таких же свадеб сыграют его воины. Александр наделил каждого офицера внушительным приданым и выплатил долги женившихся солдат, сумма которых (если верить Арриану) достигала двенадцати тысяч талантов (120 000 000 долларов)[2079]. Чтобы упрочить союз народов, он открыл земли в Месопотамии и Персии для греческих колонистов, уменьшив тем самым перенаселенность некоторых греческих городов и смягчив классовую войну; так вырастали те эллинизированные азиатские города, которым предстояло влиться в империю Селевкидов. В то же время он призвал на воинскую службу тридцать тысяч персидских юношей, дал им греческое образование и познакомил их с греческой наукой войны.