Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков. Том 3

 Знаете ли, о каком часовом я говорю? Из взятых в Епифани живых петухов один повадился кричать. Мы тем очень довольны и нарочно его не бьем. Как скоро он закричит, то встают люди, и мы запрягаем лошадей и продолжаем путь свой.

 Вот краткое описание нашего путешествия. Не довольно ли оно приятно? А прекраснейшая погода и гладчайшая дорога придавали ему еще более приятности».

 «0 самой же езде нашей он Никольского до сего места скажу только, что мы вчера в Ранибург приехали еще довольно рано и искупив все нужное, хотели было ехать далее, но раздумали; а переехав тут реку Рясу, остановились ночевать, а сегодня ранехонько уже встали и продолжали до сего места свой путь наипрекраснйшею дорогою, обсаженною по обеим сторонам молодыми деревцами, оплетенными плетешками. Сие случалось мне еще впервые видеть и я не мог тем довольно налюбоваться и желал, чтоб деревцы сии все принялись и уцелели, но к чему была худая надежда».

 19–го сентября писал я из Лысых гор: «Вот мы уже и в славном однодворческом селе Лысых горах, и переехал уже половину той большой и оком необозреваемой степи, которая находится между Козловом и Тамбовом.

 «Отправившись вчера из Хобота, приехали мы в Козлов так рано, что мне не хотелось тут ночевать; а полюбовавшись вновь строющимися тут каменными церквами и домами, пустились мы далее и успели еще приехать ночевать на польный Воронеж, где, вместо прежней пустоты, нашли уже селение нарочито увеличившееся, а сегодня поспели сюда кормить лошадей еще доведено рано и не было и, сем пути с нами ничего особливого».

 20–го числа, писал я уже из своей шадской деревни следующее: «Слава Богу! Вот пишу сие к вам сидючи за столом и в своей шадской деревне. По благости Господней, часа за два до сего приехали мы уже сюда благополучно. Но прежде повествования о здешнем пребывании, расскажу наперед достальное о путешествии нашем.

 «Вчера выкормивши лошадей в селе Лысых–горах, выехали мы из него довольно рано. Как подле самого его надлежало въезжать на превысокую гору, то взошел я на нее пешком и, окинув с ней оком все сие огромное село, сидящее внизу вдоль реки, сквозь его текущей, не мог я смотреть без досады на глупое строение живущих в нем однодворцев.

 «Представьте себе селение, состоящее из 4 тысяч душ и имеющее в себе 4 церкви. Все домы в них крыты дранью, жители все вольные, никакой работы господской неотправляющие, владеющие многими тысячами десятин земли и живущие в совершенной свободе. Не остается ли по сему всему заключить, что сему селу надобно быть прекраснейшему и походить более на городок, нежели на деревню; но вместо того оно ни к чему годное, и нет в нем ни улицы порядочной, ни одного двора хорошенького.

 «Правда, место занимает оно собою весьма обширное и дворов бездна; но как бы вы думали сидели дворы сии, и каковы бы они были? Там двор, здесь другой, инде дворов пять в кучке, инде десяток. Те туда глядят, сии сюда, иной назад, другой наперед, иной боком, иной исковерканный стоит и ни одного из них живого нет. Избушка стоит, как балдырь, правда, покрыта дранью, но только и всего.

 «Дворы их истинно грех и назвать дворами. Обнесены кой–каким плетнишком и нет ни одного почти сарайчика, ни одной клетки, да и плетни — иной исковерканной, иной на боку, иной избоченяся стоит, и так далее.

 «Взирая на все сие и крайне негодуя, сам себе я говорил: «0 талалаи! талалаи негодные! Некому вас перепороть, чтоб вы были умнее, и строились и жили бы порядочнее. Хлеба стоит у вас скирдов целые тысячи, а живете вы так худо, так бедно, так беспорядочно! Вот следствия и плоды безначалия, мнимого блаженства и драгоценной свободы. Одни только кабаки и карманы откупщиков наполняются вашими избытками, вашими деньгами, а отечеству один только стыд вы собою причиняете».

 «В Тамбов приехали мы еще довольно рано и искупив нужное, пустились далее и поехали уже не чрез Пески и Расказы, а большою дорогою, вдоль реви Цны, на Коптево, и в сумерки приехали ночевать в большое однодворческое село Кузменки.

 «Тут опять имели мы с сими талалаями досаду. Ничего у них недостанет; живут не люди, а Бог знает что, — только занимают лучшие места в государстве.

 «Сегодня встали мы хотя до свету, но переезд утренний был невелик; надлежало перебираться чрев множество мостов и переправ, и в одном месте сидеть бы нам в грязи, если б один мужик нас не избавил.

 «Мы наехали сего бедняка, сидящего в грязи совсем с телегою и ожидающего света. Он говорил нам: «Пожалуйте, не ездите, будете и вы также сидеть, а объезжайте; вон там есть мост». Итак, мы благополучно топь сию и объехали.

 «Кормить и обедать остановились мы в однодворческом селе Коптеве, последнем уже селении в нашей деревне, и насилу–насилу выпросились к одному однодворцу в избу погреться, ибо утро было очень холодно. Один не пустил на двор сказав, что он со двора идет, другой также закарячился было, но как–то, наконец, согласился; но за то и получили мы квартиру добрую.