Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков. Том 3

 Что касается до моих, в течение сего времени, литературных упражнений, то оные состояли на большую часть в заготовлении материала для моего журнала, которого до наступления весны хотелось мне позаготовить колико можно более, дабы тем меньше мог бы я сим необходимым делом быть связан при наступлении приближающейся весны. Кроме того, трудился я над сформированием того моего сочинения, которое впоследствии времени напечатано под заглавием «Чувствования христианина при начале и конце каждого дня в недели», и о коем говорил я в бытность мою в Москве с г. Новиковым. Первые рассуждения, в ней находящиеся, сочинены были у меня уже давно и еще во время жительства моего в деревне, а в сие время умножил я оные до 14–ти, дабы их стало на все дни в неделе, и успел даже переписать их набело. А как и за всем тем оставалось еще несколько свободного времени, то переписав одну, еще в бытность мою в Кёнигсберге переведенную немецкую проповедь из сочинений славного немецкого проповедника Иерузалема, «О безумии идущих против Бога и неверующих его Провидению», отправил ее к г. Новикову для напечатания, где он поместить ее заблагоразсудит; при котором случае уведомлял его, что охотник для продажи книг его в Туле приискан, и чтоб он присылал их ко мне.

 Далее памятно мне, что в Лазареву субботу случилось мне опять и в третий раз в жизни моей видеть в самой близи тот воздушный огненный метеор, которой простой народ обыкновенно называет «огненными змеями». И другой, будучи бы на моем месте, был им чрезвычайно перепуган и почел бы его неведомо чем; но я, зная, что это ничего не значит, вместо страха зрелищем сим весьма любовался, и оно было того и достойно. Перелетал из одного места в другое города, только не более как сажен на пять от земли, большой огненный, красноватой шар, на подобие некакой горящей бомбы, и можно было ясно рассмотреть, что воспалялись и сгорали тогда лежащие протяженною полосою по воздуху сгораемые вещества так, как сгорает воспаленный и насыпанный где–нибудь полоскою порох; и как скоро все они сгорели, так и уничтожилось все зрелище, которое мы вдали так часто видим в образе падающих звезд.

 День Пасхи был у нас в сей год 7–го апреля, во время самой большой ростепели и половоди. И как все наши судьи на сии праздничные дни разъехались по своим деревням, то и Святая неделя была для вас скучновата, и мы принуждены были время свое делить с одним только нашим городничим. Но что касается до меня, то я и сие время, занимаясь литературными своими упражнениями, проводил без дальней скуки. Я привез с собою из Москвы множество вновь накупленных книг, которыми, вместе с прежними, установил почти все стены комнаты, служащей преддверием моего кабинета, и было столь много к читанию, что нужно было только успевать читать оные.

 С открытием весны начались натурально опять и мои надворные занятия, и я большую часть времени принужден был посвящать разным работам и делам в садах и разъездах кое–куда по волостным надобностям, а по восстановившемуся летнему пути, и по отсутственным друзьям моим. К г. Новикову отправил я 22–го апреля целую кипу своих экономических сочинений, в том числе и самые те чертежи, которые помещены в конце 7–й части моего «Экономического Магазина». А 2–го мая послал к нему и помянутые набожные своя размышления для чувствования христианина для печатания, которые ему так полюбились, что он их тогда же набирать заставил.

 8–го числа мая ездили мы опять в Епифань на ярманку и объездили всех тамошних своих знакомцев и приятелей. А в половине сего месяца огорчены мы были опять болезнью, постигшею моего сына, которая была хотя не тяжкая и не опасная, но продлилась почти до самого конца сего месяца. Я около сего времени занимался паки новою затеею и сочинял книгу, содержащую в себе разговоры со многими детьми о разных материях, и которую назвал было я «Сельскою Академиею», но из которой ничего не вышло, хотя и написано уже было разговоров шесть и нарочито много, и она осталась и поныне неоконченною.

 В сих разнообразных занятиях и не видал почти я, как протек весь апрель и май месяц, в которые, по возвращении судей наших в город к своим должностям, хотя по прежнему продолжались у нас съезды и свидания между собою и жизнь вели мы хотя довольно приятную, но она как–то далеко не так весела была, как в первое трехлетие, а особливо в протекший пред сим год. Впрочем, достопамятно, что в конце мая месяца сего года начались издалека уже первые сватовства за мою старшую дочь; но мы, по молодости ее, никак не намерены были так скоро отдавать ее в замужство.

 Месяц июнь прошел также неприметно, и памятен мне только тем, что в первой день оного прислал ко мне Новиков первую партию книг, ценою на 1,000 рублей, для продажи, и я старался сколько мог услужить ему в этом пункте и оставил у себя по нескольку экземпляров, прочие отправил в Тулу. Но оных хотя и распродано, как в Туле, так и мною в Богородицке, но по недостатку любопытных не было дальнего в сем деле успеха, а воспользовались только мы даровым читанием всех оных.