Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков. Том 3

 Итак, в следующее за сим утро надлежало мне опять ехать в Немецкую слободу к князю. Тут, переговорив с ним о наших делах, получил я приказание приехать к нему и наутрие. Таковая частая и в такую даль езда мне уже и понаскучила; но как делать было нечего, и я должен был исполнить это повеление, то отобедав в сей день у старика Афросимова я вечер препроводив дома в чтения и переводе, в следующее утро и поехал опять к молодому князю, который в сей день насилу–насилу так ко мне удобрялся, что унял меня у себя в первый еще раз обедать, а потом так разчливился, что спросив, не хочу ли я быть в концерте, даваемом в тот день славными виртуозами, подарил меня билетом на оной; почему и был я в сей день в концерте, который хотя и веселился не менее прочих, но подивился и не знал, за что платят ездящие столь многие за него деньги.

 Получивши о сем роде увеселения понятие, посвятил я весь последующий день опять на покупку в наш богородицкий дворец, на Каменном мосту, мебелей и на исправление прочих казенных покупок в городе, и занялся ими так, что даже и обедал в городе, и бегая по рядам так иззяб, что пустился оттуда прямо домой и не хотел было в тот день никуда уже ехать; но как приближалось уже время моего с Москвы отъезда и я с часу на час поджидал лошадей, долженствующих приехать ко мне из Богородицка для своза мебелей и покупок, то хотелось мне побывать в последний раз у старика–князя и с ним распрощаться. Итак, я к нему вечерком ездил, у него ужинал и с ним раскланялся.

 Совсем тем, я так в сей день в городе и рыская по рядам назябся, что чуть было не занемог от простуды, и почувствовав признаки оной ну–ка себя скорей лечить своим неоцененным простудным, бывшим со мною декоктом, и все последующее утро провел дома, и декокт мой так мне помог, что я мог и в сей день побывать у племянницы своей и завернуть на минутку и к Новикову, который и уговорил меня дать ему слово в следующий за сим воскресный день ехать с ним вместе к г. Хераскову обедать.

 Итак, наутрие был я опять у сего вельможи, и будучи по прежнему очень им обласкан, обедал у него со множеством других особ обоего пола, а после обеда, раскланявшись с ним, поехал по данному обещанию к моей Надежде Андреевне и с нею ездил опять в театр и провел сей вечер с удовольствием.

 Наконец приехали ко мне в сей вечер из Богородицка и подводы и лошади, и как мне не хотелось их держать, то положил весь следующий день употребить на окончание всех моих дел и на последние разъезды. Итак, пустившись с самого утра, поехал я сперва откланиваться к князю, своему командиру, отпустившему, как казалось с довольною ко мне благосклонностию. От него заехал к Новикову, и отобедав в последний раз у него; распрощался и с ним; а от него, полетел в каретный ряд и купил себе давно уже приисканную и сторгованную карету и проехав оттуда к Надежде Андреевне, распрощался и с сею милою и любезною своею родственницею, и тем все мое тогдашнее пребывание в Москве кончил; ибо в следующее за сим 26–е число генваря раным–ранехонько из сей столицы в обратной путь и выехал.

 Вот вам, любезный приятель, о тогдашнем моем двадцатитрехдневном в старушке–Москве жительстве целая история или паче журнал, извлеченный из тогдашних записок. А теперь дозвольте мне письмо сие сим кончить и сказать вам, что я есмь ваш, я прочее.

(Декабря 16–го дня 1809 года).

Письмо 205–е.

 Любезный приятель! Отправившись помянутым образом поутру 26–го генваря из Москвы, в Богородицк возвратился я не прежде, как уже 29–го числа перед вечером, и продолжилось путешествие сие потому, что я опять заезжал на часок в свое Дворяниново; а оттуда, сочтя своего прикащика, завернул на час в Калединку, а из сей ранехонько, полетел в Тулу, где отобедав у хозяина своего, Пастухова, ездил повидатся с живущим тогда уже в Туле другом моим, Алексеем Андреяновичем Албычевым, обрадовавшимся мне как родному; а от него проехал и весь вечер просидел у приятеля моего, тульского архитектора Козьмы Семеновича Сокольнякова, которого любопытного, искусного и ко мне крайне благоприятствующего человека я очень любил, и более за тихий его и добрий характер, и пользуясь его ко мне дружбою и ласкою, возложил на него комиссию приискать купца для продажи Новиковских книг и основания в Туле книжной продажи; что он с охотою и взял на себя и обещал поговорить о том с знакомым себе купцом Невревым, и о том меня уведомить.

 В Богородицке нашел я всех своих родных и домашних здоровыми и обрадовавшихся весьма моему приезду; и успел еще в тот же вечер повидаться я угостить у себя приезжавшого к нам нашего городничего с г. Толбузиным, Иваном Васильевичем, случившимся в тот день в городе, и они замучили меня спросами и расспросами о Москве, и я принужден был им обо всем и обо всем рассказывать.