Жизнь и приключения Лонг Алека

И все же, несмотря на мрачное будущее, какое-то чувство, похожее на облегчение, охватило его. Может быть, товарищам удастся что-нибудь предпринять. Значит, пока ему не придется носить полосатую тюремную одежду, его не повезут на Новую Гвинею в каторжные поселения, не заставят там работать, а путь до Одессы далек… Никто не знает, что произойдет с ним в дороге, какие могут встретиться неожиданности. Он получил отсрочку. Никогда не надо мучить себя из-за того, что еще не случилось. Вот привезут в Одессу, тогда он будет думать, что ему делать. Возможно, и ехать никуда не придется. Многое зависит от того, что сумеет Уайт.

Эти мысли подбодрили Алека. Надзиратель, впуская его в камеру, удивленно спросил:

— Что? Дали маленький срок?

— Предлагают морское путешествие для восстановления подорванного здоровья. Скоро уеду от вас, Куки.

Тюремщик недоверчиво покосился на него и в сердцах захлопнул дверь. Он не любил, когда арестованные называли его Куки — прозвищем, данным ему тюремными офицерами. Но Алеку уже было наплевать на него.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Гражданин Советской Республики

1

После суда Бартон вернулся домой в отличном настроении. Как умно он ответил Лонгу, когда тот выложил свои главные козыри и принялся рассказывать о визите к судье. Ответил так, что у публики отнялись языки, а к аресту в Виктория-холл он на самом деле не имеет никакого отношения. И все же хорошо, что суд над Лонгом наконец закончился. Надо только скорее отправить его в Россию, чтобы не дать возможности социалистам заварить кашу, поднять общественное мнение. Конца не будет протестам, обращениям к народу, запросам в парламент. Ну, об этом он позаботится сам. Сейчас же позвонит в тюрьму и даст указания. Пусть подберут сопровождающего, оформят все нужные документы для Константинополя, откуда Лонга пересадят на русский пароход, и отправляют его с богом. Чем скорее, тем лучше.

На пороге дома судью встретила миссис Бартон. Она всегда интересовалась процессами, которые вел ее сын. Волновалась за него и очень хотела, чтобы о нем говорили и писали как о справедливом человеке.

— Ну, и чем же кончился суд, Эндрью? — спросила она, целуя сына в лоб.

— Лонгу дали десять лет каторжных работ, но заменили высылкой в Россию, — сказал Бартон, сбрасывая пиджак. В комнате было душно.

— Я всегда была уверена, что ты добрый и гуманный мальчик, — воскликнула миссис Бартон. — Ну, хватит о делах. Ты, вероятно, страшно голоден? Сейчас Кэт принесет тебе поесть. Кстати, сегодня твои любимые бараньи котлеты с косточкой.

— Ты просто ангел, мама, — сказал судья и поцеловал руку матери.

Как только миссис Бартон вышла из комнаты, судья схватился за телефонную трубку.

— Вы уже знакомы с приговором по делу Алека Лонга, Джордж? Очень хорошо, — сказал он начальнику тюрьмы. — Заготовьте все документы. Справьтесь об отходящих завтра судах в Европу. Если не будет прямого парохода в Турцию, где Лонга надо пересадить на идущий в Россию, то найдите место на том, который идет в порт, где можно сделать пересадку. Понятно? Необходимо все организовать срочно и совершенно секретно. Свидание? — Бартон с минуту подумал. — Мне кажется, что не стоит. Пообещайте дать в ближайшие дни, а потом сообщите жене, на каком пароходе его отправили. Почему? У него слишком энергичная жена, Джордж…

Ну, так. Сколько нервов надо иметь человеку, чтобы быть судьей! Какое сегодня число? Двадцать третье, пятница. Больше недели он не виделся с Лолой Брэдок…

При воспоминании о Лоле судья улыбнулся. Какая женщина! Создает же бог таких красавиц. Ноги, руки, глаза! Да что говорить, все — совершенство.

Только теперь судья понял, как он соскучился по Лоле. Всё проклятые дела! Но вечером он обязательно встретится с ней. Отдохнет и поедет в «Золотую подкову». Они поужинают вместе, а потом…

Ночное кабаре «Золотая подкова» помещалось на краю города, в живописном уголке на берегу океана. Дом стоял в густом саду, и с улицы была видна только аллейка, обсаженная ровно подстриженными кустами. У калитки висела большая деревянная подкова, выкрашенная золотой краской, а на самом доме, уже внутри сада, огромный красочный плакат, изображавший Лолу Брэдок в черных длинных чулках с розовыми подвязками. В этом году она была гвоздем сезона и пользовалась невиданным успехом у публики.

Бартон появился в «Золотой подкове» поздно, когда программа уже началась. Его встретил почтительно склонившийся метрдотель и доверительно сказал:

— Забыли вы нас, мистер Бартон, давно не были. Мисс Брэдок еще не выступала. Ваш стол, как всегда, свободен. Прошу.

Он откинул перед судьей тяжелую портьеру, и они очутились в небольшом зале, заставленном столиками. Все места были заняты. На маленькой эстраде молодой человек в цилиндре лихо выбивал чечетку. Громко играла музыка. Бартона заметили. Со всех концов неслись приветственные возгласы:

— Хэлло, Эндрью! Где вы пропадали?

— Здравствуйте, Бартон! Идите к нам.

Раскланиваясь, он следовал за метрдотелем в глубь зала, к свободному столику.