Жизнь и приключения Лонг Алека

На следующий день он отправился в мореходную школу. Алексей опоздал на целый месяц. Обычно такие опоздания не вызывали осложнений. Ученики часто не являлись к началу занятий, оказываясь к этому времени в море. Но начальник училища, капитан второго ранга в отставке Белых, вызвал Алексея к себе сразу же, как тот появился в канцелярии.

— Вы опоздали на целый месяц, Чибисов. Какая причина? — спросил он, бросая на Алексея проницательный взгляд. — Задержались в рейсе?

Алексей подумал и сказал:

— Нет. Сидел в тюрьме.

— В тюрьме? За что же?

— Не знаю, Владимир Георгиевич. Держали под следствием, обвиняли в какой-то контрабанде, потом выпустили…

— Плохо начинаете, Чибисов. Морской офицер, у которого за спиной тюрьма, вряд ли может рассчитывать на хорошее судно и должность после получения диплома. Подумайте об этом. То, что произошло, должно научить вас кое-чему. Идите в класс…

Белых сказал это тусклым, невыразительным голосом.

Алексей поблагодарил начальника и вышел в коридор. Он понял, что правильно поступил, сказав правду. Наверное, Белых уже знал от полицейских, что один из его воспитанников подозревался в провозе нелегальной литературы. Странно только, что начальник не проявил ни гнева, ни возмущения, говорил спокойно. Алексею даже показалось, что Белых улыбнулся, когда он выходил из кабинета. А может быть, так только показалось?

В классе к его появлению не проявили большого интереса. Ну, вернулся и вернулся. Ученики прошли первую практику. Рассказам не было конца. Все считали себя уже опытными моряками, хвастались перенесенными штормами, своими подвигами в море, успехом у женщин в заморских портах. Половина из этих рассказов звучала фантастически.

Среди «желторотиков» — так называли первокурсников — встречались и пожилые, настоящие матросы, немногословные, с усмешкой слушавшие «травлю». Они-то действительно бывали в переделках, и за ними тянулись тысячи проплытых миль во всех морях и океанах.

Слушая эти рассказы, Алексей думал о Тине. Ему так хотелось бы с нею встретиться! Но о чем они станут говорить? Заграницу он не видел, а о тюрьме вспоминать не стоило. Посыпятся десятки вопросов, да и неизвестно, как примет девушка его пребывание в тюрьме. Для людей ее круга такой человек мог оказаться неподходящей компанией.

Он старался отогнать мысли о девушке, но они постоянно возвращались к нему. «Кто она для меня? — спрашивал себя Алексей и тотчас же отвечал: — Никто. Просто знакомая. Любовь? Нет». И тут же ловил себя на том, что думает о ее глазах, косах, улыбке, губах… Вспоминал их нечастые встречи. Что она говорила ему, что он отвечал ей… Ерунда какая-то… Он углублялся в мореходные науки, но сны не давали покоя.

18

Жилось скучно. Отец много работал, приходил усталый. Кирзнер не давал о себе знать. Алексею не хватало его и товарищей по кружку. Новикова он тоже не встречал, но ослушаться приказа Лободы не смел.

Однажды он все-таки решился, пошел в «Русалку» повидать боцмана, но в ресторане ему сказали, что Василий ушел в плавание на пароходе «Марианна». Алексей почувствовал себя совсем одиноко. Товарищи что-то делают, а он сидит сложа руки. Жалеют его, что ли? Так хотелось услышать спокойный, глуховатый голос Кирзнера…

Днем «Русалка» пустовала. Веселье начиналось позже. Алексей заказал себе пива. Надо было бы выпить чего-нибудь покрепче, поднять настроение, но с крепкими напитками он был не в ладах, не мог их пить. Не нравились.

К столику вразвалочку подошла рыжеволосая красивая женщина.

— Угости пивом, морячок, — улыбаясь, сказала она, щуря свои зеленые, подкрашенные глаза. — Можно сесть? — и, не дожидаясь приглашения, села.

— Садись, — запоздало пригласил Алексей, покраснел и, совсем смутившись, подозвал официанта: — Еще бутылку и стакан.

Официант понимающе подмигнул. Женщина сидела молча, все так же улыбаясь, ласково поглядывая на Алексея. Молчал и Алексей. Он испытывал необычайную неловкость.

— Ну, что молчишь? Язык присох? — засмеялась женщина. — Скажи что-нибудь.

— А чего говорить? — буркнул Алексей. Он исподлобья глядел на ее полные розовые обнаженные руки. Женщина заметила, усмехнулась:

— Чего уставился? Понравилась? Меня Лилей зовут. А тебя?

— Алексей.

— Ты на какой коробке плаваешь, Алеша?

«Алеша» прозвучало интимно, как будто они давно знакомы.

— На «Бируте» был. А теперь не плаваю.

При упоминании о «Бируте» Лилька кинула на Алексея быстрый, острый взгляд.

— На «Бируте»? — повторила она. — Это у вас фараоны весь пароход перевернули, все разломали, нелегальщину искали, двух человек в тюрягу упрятали? Да?

— У нас.

— Тебя как зовут, ты сказал? Алексеем? Фамилия твоя не Чибисов?

Алексей кивнул.

«Откуда она все знает?» — мелькнуло у него, и он спросил:

— Откуда вы все знаете?

— Я знаю, — засмеялась Лилька. — У нас в «Русалке» все новости. Еще никто не знает, а у нас известно. Значит, это вас с Васькой Лободой в кичман засунули? Эх вы, бедняги!

В ее голосе звучало искреннее сочувствие. Алексей допил пиво, встал:

— Ну, я пошел. Прощайте.

Поднялась и Лилька: