Жизнь и приключения Сергея Сельянова и его киностудии «СТВ», рассказанные им самим (с иллюстрациями)

Интервью в «Огоньке» было связано со слухами о подготовке реформы, «которая пока вроде окончательно не принята, но уже очень активно обсуждается в кулуарах, при которой семь компаний получают преимущество в распределении государственных средств».

Сельянов там уточняет: «Суть в том, что крупным по российским меркам компаниям предлагаются преференции, связанные, впрочем, с ответственностью. Критерии выбора понятны: это компании, которые на протяжении продолжительного времени выпускают достаточно качественные фильмы и системно присутствуют на рынке, – т. е. не один прекрасный фильм в пять лет, а регулярное производство. В результате этой реформы они получают возможность планирования собственной жизни.

Большая компания работает над десятью проектами одновременно, тратит на это ресурсы, силы, время – разработка одного проекта занимает год-полтора. А потом по какой-то дури этой системы не получает поддержку, и проект умирает – это ненормально. Без господдержки сейчас практически ничего снимать нельзя – из-за безудержного роста себестоимости. Идеология под этим нововведением такая: удержание и по мере возможности развитие рынка. Потому что рынок валится. Российский кинорынок накануне дефолта».

Причины этого отдельного киношного дефолта, считал тогда Сельянов, лежат в области структуры самого кинорынка. Сельянов сердится на то, что государственная поддержка распределяется бессистемно, и без анализа тех проектов, на которые уходят ресурсы: «Но давать деньги уж на полную фигню, как это происходит сейчас! Лучше уж их дать человеку, у которого после трех неудач случается все-таки удача, чем заведомо безадресно отправлять деньги в помойку». Сельянов мечтает не о переходе к жизни за государственный счет, а о том, чтобы правила игры были, с одной стороны, стабильные, а с другой – долгие. Государственные деньги никогда не составляют 100 % средств, вложенных в фильм, Сельянов очень настойчиво повторяет, что нужна поддержка кинобизнеса, а не его перевод на бюджетное финансирование, и в этой концепции деньги должна получать компания, а не фильм. И компания сама уже будет планировать свой бюджет, с учетом госдотаций, помогающих компенсировать высокие риски: нужно, чтобы «компания могла рассчитывать на помощь государства, добирая на каждый полученный казенный рубль, полтора или два частных, т. е. своих собственных».

В интервью Екатерине Барабаш Сельянов обращает внимание на практику европейского кинобизнеса: «Продюсер собирает деньги несколько лет – с фондов, с государства. Насобирают нерискованный бюджет, так называемые soft money. Это деньги, которые в случае неуспеха не надо возвращать. Не получилось – ну что поделать. И вот, когда они уже полностью застрахованы, начинают снимать кино. То есть то, что у нас расценивается как досадное исключение, в Европе давно уже норма, правило».

Существующая тогда российская система поддержки трактуется им как неэффективная: «У нас в основном берут деньги у Федерального агентства, которое дает миллион долларов на фильм, и снимают фильм за 700 тыс., например. Остальное кладется в карман. Но за 700 тыс. снять нормальное кино сейчас невозможно. Поэтому снимают ненормальное, потом не выпускают его в прокат, не дают ему жизни, а продюсер покупает себе домик в деревне». Сельянов явно повторяет тезисы, используемые для идео-логического сопровождения своего замысла: ведь если деньги получит солидная студия, имеющая репутацию, ответственность, рискующая своими деньгами, можно быть уверенным – продюсер сумеет распорядиться казенным бюджетом с наибольшим эффектом. Конечно, не всякий фильм будет удачным, Сельянов повторяет: «КПД кино очень низкий, и это нормальная ситуация. Кажется, Доджсон сформулировал закон: 90 % всего, что делается, – полное дерьмо. К кино это тоже относится», но в случае с большими студиями шанс получить качественное кино все же значительно выше.

Будущая реформа, говорит Сельянов в 2008-м, «может как-то продержать рынок в ближайшее время. Она рассчитана на три года, за это время, возможно, что-то изменится. Может быть, увеличится количество залов и как-то эту проблему снимет. Может быть, через три года более или менее устаканятся отношения между работодателем, то есть продюсером, и нанимаемыми. Правила игры установятся».

«Председатель – не начальник»

Параллельно с лоббированием новой модели финансирования Сельянов включается в работу по объединению цеха продюсеров. Существующая Гильдия кинопродюсеров не устраивает его тем, что в нее входят не только реальные продюсеры, но и исполнительные продюсеры, а также директора картин, а это совсем другая профессия. Но в 2009 году возникает новое объединение «Ассоциация кино и телепродюсеров»[19].