Жизнь и приключения Сергея Сельянова и его киностудии «СТВ», рассказанные им самим (с иллюстрациями)

Для Сельянова это тоже было интересно и познавательно. Опыт работы с большой американской студией для него тогда был нов: «Договор мы года два подписывали. С большими корпорациями все не просто, они не слышат тебя, и все. Я потом уже понял, как надо разговаривать: если ты вообще кому-то интересен, то надо просто писать „нет“ на каждый пункт договора, который не устраивает. Пытаться доказывать что-то, аналитически рассуждать, прикидывать варианты – бессмысленно. Они не услышат.

Наконец мы договор подписали и согласовали. Но к договору было еще приложение, где перечислены исходные материалы, которые мы обязаны были предоставить для проката: негатив, звуковую фонограмму, много-много всего. И в этом списке была позиция: оригинал магнитной перезаписи на магнитной 35-мм пленке. А к этому моменту мы у себя уже лет десять, как этой пленки не видели, все же цифровая эпоха и к нам пришла. То есть это как бы нам сказали, пишите на бересте. Я не принял этот пункт всерьез, подумал, что недоразумение, что-то случайно выскочило из старой базы. И написал, что этот пункт надо поменять, как вы сами понимаете, он нереальный, пришлите уточненный список. Ни ответа ни привета, через некоторое время приходит то же самое. С той же магнитной фонограммой. Я даже из вредности нашел место, где это можно сделать, – в Германии, за 100 тыс. евро, что, конечно, неслыханно. И главное, они никак не объясняли это требование, они же не аргументируют, просто через некоторое время снова его предъявляют. И я написал в этом пункте – „нет“. Твердое „нет“ они не сразу, не бегом, но все же принимают. Если ты нужен, конечно. Если не нужен или не сильно нужен, то просто переписка на этом заканчивается. Даже с помощью Боба, с которым у нас был нормальный диалог, отношения почти приятельские, объяснить ничего невозможно. Там все боятся брать на себя ответственность, чудовищная бюрократия, обычная для больших компаний, никто не хочет ничего решать, потому что мало ли что.

Была еще одна подобная вещь – требовали смонтированный негатив, но, во-первых, кто же им его отдаст, до цифровой эры склеенный негатив был самой большой ценностью, он существует в одном экземпляре, это так сказать, исходник исходников. Но к этому времени и негативов склеенных в природе не было, цифра победила, по общепринятой технологии уже не было никакого смысла в негативе. И по этому поводу долго бодались. Смешно было и странно. Так что большие корпорации – не подарок».

Помимо интереса, тогда вполне романтического, выхода на мировой рынок, Сельянову была интересна и сама тема – история Чингисхана для кино казалась однозначно очень привлекательной.

«Есть в мировой истории пять примерно фигур чрезвычайно интересных, определивших нечто весьма существенное для мировой цивилизации, с разным знаком – Александр Македонский, Чингисхан, Наполеон, Гитлер, Сталин. Про Чингисхана есть много материала, его жизнь в основном описана его современниками», – объясняет свое решение заняться этим проектом Сельянов.

Бодров сначала хотел ограничиться историей ребенка, рассказывать про приключения мальчика-монгола, чтобы только к концу фильма зрителю становилось ясно, про кого вообще идет речь, но Сельянов его убедил, что в фильме о Чингисхане нельзя обойтись без его масштаба: «Это авторский проект Сергея Бодрова, и у меня не было никаких вопросов к его концепции, я с ней был солидарен и пытался на нее работать, в том числе и задавая вопросы, проясняя замысел. Поэтому я говорил, что детство в фильме не может быть главной темой, ребенок есть ребенок, но если ты говоришь, что фильм про Чингисхана, а потом показываешь его жизнь до восьми лет, то обманываешь зрителя. Бодров сказал, что сценарий собирается писать с Арифом Алиевым, я ответил, пусть хоть сотню человек привлечет, его дело, но после первого варианта, который написал Ариф по брифу Бодрова, я категорически сказал: либо сам пиши, либо я выхожу из проекта.

Хотелось опровергнуть устойчивое мнение о Чингисхане, которого знают как жестокого властителя, варвара, разрушителя. А ведь некоторые нормы и ценности, которые считаются европейскими, придумал Чингисхан, например неприкосновенность послов – его заслуга. Масштаб личности позволяет внести в сюжет очень многое. Зрителей Европы и Америки привлекала история отношений с любимой женой Борте, которую он принял, зная, что она беременна не от него. Его первый сын по крови не родной, это все знали, но этот жестокий азиат воспитывал и любил его как своего. „Монгол“ задуман был не как приключенческий фильм, где воюет, стреляют, это не жесткий боевик про войну, это фильм про человека».