Жизнь и приключения Сергея Сельянова и его киностудии «СТВ», рассказанные им самим (с иллюстрациями)

Сельянов тогда так формулирует свое кредо: «У нас нет стремления снимать чистый мейнстрим. Скорее – качественное кино, которое имеет большой зрительский потенциал. В общем, работаем на грани, если угодно, арт-кино и жанрового кино. Делать чистую коммерцию – хотя она часто и отвечает ожиданиям зрителей – мне неинтересно. Сорвать банк на штампах, пусть даже замечательных, проверенных временем и работающих, – как это делают в Голливуде – мне претит. Для меня кино – не только и не столько бизнес. Ибо чистый бизнес не дает возможности совершать прорывы, без которых искусства не существует». Спустя два года, после того как «Монгол» выйдет на экраны, получит приличный успех у зрителя, номинацию на «Оскар» в категории лучший фильм на иностранном языке (выдвинут от Казахстана), премию «Ника» в главных категориях, критик Андрей Плахов так оценит положение этого фильма в линейке студии СТВ: «„Монгол“ и „Груз 200“ сделаны одним и тем же продюсером Сергеем Сельяновым и являют собой две вехи его стратегии. Первая – качественное коммерческое кино в хорошем смысле слова. Вторая – острые художественные высказывания, подобные балабановским».

Опыт «Монгола» для Сельянова был по многим причинам все же исключительным. Во-первых, до этого «СТВ» не имела дела с такими бюджетами: «Это был первый крупнобюджетный фильм тогда для нас. А это особое дело по сравнению с производством обычного фильма. Как сказал тогда Бодров, это как пересесть не из „Запорожца“ на „Мерседес“, а из автомобиля в истребитель, совсем разные виды деятельности. Большое приключение. Съемки длились два года, снимали не в России, не в Европе, где все более или менее понятно, а в Китае, команда была интернациональной, там были казахи, киргизы-каскадеры, кстати, отличные, немцы, американцы».

Собственно, идея «Монгола» – действительно амбициозного проекта, полностью принадлежит Сергею Бодрову-старшему, который до того снял по просьбе казахских продюсеров фильм «Кочевник», получил некоторый опыт съемок массовых военных сцен в условиях азиатской степи, и ему хотелось в этой экзотике еще пожить. Сельянов рассказал: «Бодров с Казахстаном был связан очень сильно, он там дебютировал как режиссер, снял несколько картин. Его попросили спасти фильм „Кочевник“, на который пригласили продюсером Милоша Формана, а он позвал в качестве режиссера своего знакомого чешского режиссера Ивана Пассера. Тот, как выяснилось, приехал в Казахстан заработать, бюджет был очень большой, 43 млн долларов, но деньги, когда их тратят произвольно, имеют обыкновение быстро кончаться, экономить Пассер не хотел и уехал. Тогда казахи позвали Бодрова. На оставшиеся небольшие уже деньги он эту картину и снял. Проект был рассчитан на мировой прокат, такой пиар страны, но с этим не вышло, а внутри Казахстана фильм был принят хорошо».

Бодров, давно тесно связанный уже со студией «СТВ», естественно, с новым проектом обратился к Сельянову: «Мы в каком-то кафе встретились, – вспоминает Сельянов, – и Бодров говорит: есть идея сделать фильм про Чингисхана, сначала про то, как он рос, – от маленького мальчика до хана всех монголов, а потом, может быть, снять и продолжение. Я сразу на этот проект согласился еще и потому, что это реально международный фильм по дистрибьюции, что было важно и в прагматическом смысле. Понятно было, что сколько бы фильм ни собрал на российском рынке, это в очень незначительной степени решит вопрос возврата инвестиций. Кстати, я в самом начале сказал, сколько он соберет в России, и угадал с абсолютной точностью».

Через «Монгола» Сельянов попытается выйти на международный рынок, не столько фестивальный, сколько прокатный. Живущий в США с 1992 года Сергей Бодров кажется идеальной фигурой для такого прорыва: «У Бодрова были личные отношения с Бобом Берни, который стоял во главе дистрибьютерской компании „Picturehouse“, которая специализировалась по выпуску сложных, неочевидных фильмов, работая под крупной американской кинокомпанией „New Line Cinema“. Боб тогда был звездой американского проката, он с успехом прокатал те фильмы, от которых все отказывались, те же „Страсти Христовы“ – его считали безнадежным, а Берни взял и собрал в Америке почти 300 млн за снятый на арамейском языке фильм, да еще такой спорный с точки зрения религиозной идеологии. Так же он выпустил „Лабиринт Фавна“, который тоже не предполагал успеха. В общем, Боб сделал то, чего другие не смогли. И Берни, кстати, сразу поддержал идею снимать на древнемонгольском языке.