Жизнь и шахматы. Моя автобиография

Мы провели в Багио больше трех месяцев. Всего один матч длиной в сто дней. Вот сколько времени требовалось для того, чтобы отстоять или завоевать звание чемпиона мира. А Кирсан превратил чемпионаты в подобие балагана. Уже в Лас-Вегасе девяносто девятого за титул боролись сразу сто двадцать восемь шахматистов. Выиграл в итоге Александр Халифман – очень хороший гроссмейстер, но все же до звания настоящего чемпиона мира, на мой взгляд, не дотягивающий. Это можно хорошо продемонстрировать на примере других видов спорта. Так, например, в фигурном катании можно выиграть золото, опередив всех соперников высококлассным катанием, а можно стать чемпионом, несколько раз упав, лишь потому, что другие допустили еще больше ошибок. Так получилось и в шахматах: не всегда чемпионом мира становился на самом деле сильнейший игрок.

Между тем такая смена лидеров была выгодна Федерации. Об этом задумывался еще Кампоманес, а Илюмжинов успешно претворил его мысли в жизнь. ФИДЕ представлялось затруднительным и нецелесообразным постоянно сотрудничать с одними и теми же людьми в течение долгих лет: Ботвинник, Карпов, Каспаров. А если говорить о государстве, то многолетнее лидерство одной страны Федерации порядком надоело. Перестраивая систему проведения чемпионатов мира, Илюмжинов хотел увеличить на спортсменов и влияние ФИДЕ, и расширить свои личные полномочия президента организации. Во многом он добился того, чего хотел. Во всяком случае, звание чемпиона мира стало на какое-то время менее ценным и почти проходным. Шахматный мир настолько хорошо знает фамилии случайных чемпионов, что нередко даже исключает их из списка спортсменов, завоевавших мировую корону, что, на мой взгляд, совершенно некорректно.

Действия президента ФИДЕ привели к тому, что в две тысячи первом году я, Гарри Каспаров и Владимир Крамник – двенадцатый, тринадцатый и четырнадцатый чемпионы мира – обратились к мировой шахматной общественности с открытым письмом, выступив против разрушительных действий Международной федерации и ее руководителя. Последней каплей в моей копилке возмущения стало вопиющие присвоение Илюмжиновым детских шахматных олимпиад, которые за время своего существования с девяносто пятого года стали не просто событием, а настоящим явлением в шахматном мире.

Идею проведения таких соревнований мне подсказал знаменитый шахматный журналист Димитрие Белица [33], с которым мы нередко встречались на международных турнирах, но особенно часто пересекались в Испании. Там после триумфальной победы в турнире в Линаресе я и начал реализовывать предложение Белицы. И мэр Линареса, и организатор турнира обеспечили мне полную поддержку, и уже через год в городе прошла первая детская шахматная олимпиада, в которой участвовали мальчики и девочки до четырнадцати лет из разных стран. Мероприятие прошло с настоящим успехом, и мне, учитывая особо теплые отношения с Испанией, показалось, что для закрепления результата будет правильным оставить турнир в этой стране и на следующий год. Я пытался привлечь к проведению соревнований и Международную федерацию, обратился к Кампоманесу, который еще был президентом:

– Флоренсио, детские олимпиады – отличная идея. ФИДЕ не прогадает, если станет принимать участие.

– Можем поучаствовать, если заплатите.

Вопиющая наглость ответа на несколько секунд просто лишила меня дара речи. Да, коррупция и жажда наживы руководства шахматами уже ничуть не удивляла, но ничем не прикрытое хамство и желание урвать кусок там, где тебе вообще ничего не причитается, возмущало до крайности.

– Я не понял, с какой стати что-то должен платить, – резко ответил, как только снова обрел способность говорить. – Спонсоров искали не вы, бюджет обеспечивали не вы, организацией турнира не занимались, и идея его проведения тоже не в вашей голове родилась. Какие деньги?! Вы вообще о чем?!

– Я об участии ФИДЕ в мероприятии. – Если совесть у Кампоманеса и осталась, то в момент нашего разговора она спала очень крепко.

– Не хотите – не участвуйте, сами справимся, – с горечью заключил я. – Будет ФИДЕ участвовать или нет, для детских олимпиад значения не имеет.

Местом проведения следующей олимпиады на этот раз был выбран Лас-Пальмас. Президент правительства Канарских островов Пабло Лескано – не просто известный политик, но и замечательный поэт, знаменитый не только в своей стране, но и во всем испаноговорящем мире. Интерес Лескано к шахматам совсем не случаен: его сын – международный мастер по шахматам. Я не сомневался в том, что на Канарских островах все организуют по высшему разряду, но, затевая масштабное событие (фестиваль, турнир, конкурс, олимпиаду), всегда надо мыслить стратегически, если хочешь, чтобы мероприятие приобрело жизненную силу и продолжило существовать долгие годы. Возникла необходимость сделать нечто особенное, чтобы популяризовать турнир не только в Испании и в узких шахматных кругах, но и во всем мире.