Жизнь и смерть Джими Хендрикса. Биография самого эксцентричного рок-гитариста от легендарного Мика Уолла

Единственным сочиненным не Джими демо, которое вошло в финальный альбом, была песня Ноэля Little Miss Strange, которая была всего лишь версией песни, которую Джими разрешил ему записать на Axis, She’s So Fine. Это был Ноэль с его клише психоделического дьявола, оживленный дополнительными всплесками мелодии Джими.

Чес наблюдал за первыми сессиями, высматривая новых овец в волчьей шкуре калибра поп-рок-хитов транзисторного радио. Но Джими теперь с этим не соглашался, он хотел работать с инженером Эдди Крамером, который потакал его страсти к экспериментальным звукам. Olympic была бывшим кинотеатром с подвесным полом. Они записывались на четырехдорожечный аналоговый магнитофон. Трюк Эдди состоял в том, чтобы записать барабаны в стерео с басом и ритм-гитарой, а затем свести эти дорожки в две на втором магнитофоне – так что Джими мог продолжать добавлять дорожки, находить нужное звучание, сохраняя при этом стереоэффект.

Чес уже начал ощущать отстраненность. Некоторые треки из Are You Experienced были записаны в студии Olympic с участием Эдди, и почти весь Axis был сделан там. Джими чувствовал себя здесь как дома, и ему не нужно было, чтобы Чес направлял его. Он был погружен в Sgt. Pepper’s, The Mothers Заппы, Disraeli Gears, особенно его захватила духовность John Wesley Harding, первого альбома Дилана за два года. Он получился совершенно не похож на Blonde on Blonde и оказался совершенно не тем, что кто-то вроде Чеса посоветовал бы Дилану записать, но для Джими музыка была так правдива, так скупа и все же безгранична, она ясно указывала ему правильное направление. Он больше всего на свете хотел сделать что-то свое, что-то, что могло бы однажды сравниться с этим. Хотя бы немного.

Джими не мог поверить, что Дилан действительно записал пластинку меньше чем за двенадцать часов, в то время как он тратил студийное время, суетясь над одной из скучных, рутинных песен Ноэля. Во время одной из первых сессий в Olympic, когда все еще возятся с песней Ноэля, Джими пробует сделать версию I Dreamed I Saw St. Augustine Дилана. Но кажется, для Дилана она слишком личная. Джими любит мелодию, глубину мечты, которую описывает Дилан, но обнаруживает, что не может петь ее убедительно; то, о чем говорит Дилан, слишком интимно.

Расстроенный, он переходит к следующему треку альбома, All Along The Watchtower. Джими отождествляет себя с первыми строками о поиске «выхода отсюда», но там «слишком много путаницы. Я не могу получить облегчения…».

Ноэль, расстроенный тем, что Джими перестал работать над его песнями, идет в паб. Ничего необычного на самом деле. Джими облегченно вздохнул, когда его оставили в покое, и сам стал играть на бас-гитаре, а затем пригласил своего нового друга Дэйва Мейсона из Traffic подыграть ему на акустической гитаре, Митч импровизирует, следуя за поездом. Где-то поздно ночью приходит Брайан Джонс, садится за рояль, предлагает добавить красок. Джими с улыбкой кивает. Но Брайан так накурен, что не может заставить свои пальцы шевелиться. В конце концов Джими уговаривает Эдди Крамера увести Брайана. Джими заканчивает трек, напевая слова и импровизируя там, где он не понимает, что поет Дилан. Звучит хорошо. Достаточно сильно отличается от оригинала. Джими напевал ее на следующий день. Отличный знак.

Когда он сидел за столом в доме Ноэля в Фолкстоне на Рождество – двадцать второй день рождения Ноэля, – Джими был уверен, что Новый год ознаменует новый способ делать музыку, которую он хотел делать. Нахуй Чеса, нахуй все, что Ноэль или Митч хотели, и нахуй всех, кто встанет на его пути. Тусуясь на следующий вечер у фотографа Брюса Флеминга, он играл Дилана и поразил Брюса, его жену и их друзей своей страстью к приключениям. «Мы много говорили, – вспоминал позже Брюс. – Архитектура, живопись, все такое. Он был увлечен всем на свете». Джими купался в том уважении, которое теперь выказывали ему все эти образованные белые парни. Джими, по словам Брюса, «был очень радикальным в своих взглядах и идеях, очень оригинальным мыслителем». Джими тоже начал это понимать. Ну почему Чес не видит этого и не позволяет ему отойти от привычной музыки?

Менее радикальным и оригинальным был быстро растущий аппетит Джими не только к кислоте, но и к спидам, кокаину и – приближаясь к нему по улице, черная шляпа наклонилась, отбрасывая на лицо глубокую тень – героину.