Жизнь и смерть на вершинах мира

Каждый экземпляр в наших коллекциях имеет свою историю, каждая находка связана с небольшим приключением. Однако погода все больше беспокоит нас. Обычная лабораторная работа здесь становится проблемой. Попробуйте несколько часов просидеть на ледяном ветру, препарируя животное, когда руки, к тому же стянутые резиновыми хирургическими перчатками, стынут так, что теряют гибкость, и почти невозможно удержать пинцет или скальпель. Или же попытайтесь высушить гербарий, если ветер рвет из рук гербарные листы, засыпая вас то снегом, то ледяной крупой, а в самой палатке, даже в спальном мешке, не успевают высохнуть собственные носки. Да, работа здесь, в Шангри-Ла, останется незабываемым временем в моей жизни.

Сочетание врача и ботаника в одном лице дает возможность решить весьма насущную проблему — открыть местный природный источник необходимых нам витаминов. Мирек в своих ботанических изысканиях использует обоняние, пробует на вкус, сравнивает, проделывает кулинарные эксперименты. В результате на свет появляется новое блюдо — «салат а ла Шангри-Ла». Рецепт следующий: листочки растения из семейства зонтичных (Hymenolaena candolii) плюс лимонный сок плюс масло от сардин. Целый мешок «сырья» мы притащили потом в базовый лагерь, и салат получил всеобщее признание. Только профессор Гадач, который в Праге проводил научное описание гербария, удивленно качал головой и недоумевал, как это у нас не разболелись животы.

Поющие сурки

Программа экспедиции выполнена уже почти наполовину. Работа в самом разгаре, однако в списках собранных животных постоянно отсутствует столь типичный для горных районов сурок. Мы безуспешно разыскиваем сурков с самого начала, хотя по всем данным они должны здесь быть. В соседнем Памире и прилегающем к нему Тянь-Шане сурок вообще не представляет редкости. Советские экспедиции многократно их там обнаруживали, и они находятся под постоянным наблюдением эпидемиологической службы. Сурки могут быть заражены чумой; советские исследователи установили, что такая опасность существует вплоть до самой верхней высотной границы распространения сурков.

Чума — одна из катастрофических инфекций, уносившая многие тысячи жизней с самого начала истории человечества. Она злодействовала на протяжении веков до тех пор, пока люди не установили, что болезнь связана с крысами и другими грызунами. Первые упоминания о чуме встречаются в Книге Самуила. Существует описание эпидемии, относящееся к периоду царствования римского императора Траяна. Во времена Юстиниана было установлено, что чума охватила половину населения восточной части Римской империи. Более точную информацию сохранили для нас документы средневековья, в особенности XIV века. В те времена, когда Карл IV основывал Пражский университет, когда строился Карлов мост и замок Карлштейн, чума пронеслась от Китая до Европы, поразив большую часть известного тогда мира. Есть данные, что при этом погибло около 75 миллионов человек, в том числе в Европе — 25 миллионов. Снова чума поразила Европу в XVI веке, а последние ее вспышки были там в XVIII веке.

Тогда никто и не подозревал об армии резвых «солдат» — блох, вооруженных против людей таким мощным смертоносным оружием, как бациллы чумы. В относительно спокойные промежутки между эпидемиями чумы верные ее пособники и носители переключались на крыс. Искрой, знаменующей начало «пожара», всегда были блохи, покидавшие крысиные норы и переходившие на людей. Они не делали различия между рубищем бедняка и камзолом богача — видимо, и те и другие одежды были достаточно грязными. Таким образом, чума не была разборчива.

Семьдесят пять миллионов умерших за одну эпидемию. Это само по себе говорит о том, насколько блохи и чума прочно владели судьбами человечества. Можно, взяв перо и бумагу, подсчитать, сколько поколений за прошедшие столетия стало жертвой чумы, и затем представить себе, сколько бы нас теперь было и как выглядел бы мир.