Жизнь и смерть наместника Ритхана

– Хорошо, – тихо говорит он, и голос как-то едва уловимо меняется, становится ниже. – Что вы помните после того, как мы попрощались утром, и вы пошли к себе?

Только о делах.

Это важно…

Тайра пытается рассказать ему все, что может вспомнить, про человека, про те слова… Все это плывет и ускользает, и сложно выхватить что-то конкретное. Так странно. Эйден слушает, его дыхание становится ровнее… О деле… они будут говорить только о деле, о важном.

И около дома Эйден сполз на землю, помог Тайре, почти поймав ее на руки. Сам чуть не упал, качнулся, все же слабость еще чувствовалась. Довел до крыльца…

Марис кинулась Тайре на шею, вся в слезах, причитая, обнимая…

– Госпожа! Как я рада, госпожа! Я так волновалась! Да вы бледная такая… да я…

И потащила Тайру к дверям.

А Эйден остался стоять.

– Я, наверно, тоже поеду домой, – окликнул он.

И Тайра запоздало спохватилась.

Только сейчас поняла, что остается одна.

Нет…

Вдруг только от одной мысли об этом накатывает волна паники. До боли в сердце.

Может быть, он был прав? И тот якорь, который помог ей держаться в реальности, все еще держит только потому, что Эйден рядом? А если он уйдет, то связь порвется.

– Нет! – почти вскрикнула Тайра. – Не уходите!

Тут же испугалась, что он поймет ее неправильно, что она…

Но он только нахмурился.

– Что-то чувствуете снова? Если хотите, я останусь, я уже говорил вам.

– Да. Останьтесь, пожалуйста. Марис приготовит вам комнату.

Глава 17. О долгой ночи и внезапной откровенности

Потом они пили чай в гостиной.

С мятой, чабрецом и медом, успокоить нервы. Марис убежала заниматься комнатой для Эйдена, поглядывая так странно, но благоразумно не задавая лишних вопросов.

Разговоров за чаем не выходило. Эйден сидел напряжено и прямо, глядя перед собой, словно был где-то совсем не здесь, в своих мыслях. Тайра не мешала.

– Госпожа Орах, – вдруг сказал он, – а как вышло, что Мально Кастадо получил дом и земли Маэйра? То есть технически я знаю, у Нимаша Маэйра дела шли не очень хорошо, были долги, а у Кастадо закладные на отдельные его земли. И после Резни, поскольку прямых наследников не осталось, Кастадо выкупил все. И кстати… у Нимаша была дочь?

Тайра моргнула, стараясь сосредоточиться.

– Да, дочь есть. Алейса… Она вышла замуж за малькасийца… даже не помню кто он, какой-то мелкий служащий… и уехала из Ритхана. Нимаш был категорически против этого брака, у них вышел скандал, и он лишил дочь наследства. У него еще был сын от второй жены, но он умер в раннем детстве.

– А жена?

– Жена умерла при пожаре два года назад.

– Никаких наследников… А он ненавидел малькасийцев до брака дочери? Или как раз это послужило причиной?

– Насколько я знаю, он всегда был настроен… не очень лояльно, но брак дочери еще подкрепил эти убеждения.

– И, тем не менее, он вел с малькасийцами дела?

– Нет, он… – Тайра задумалась. – Вы о Фаргосе? Дела вести все равно приходится, какие бы взгляды не были. Без торговли с Малькассой никак. Но, мне кажется, когда Фаргос приезжал сюда, они не очень договорились.

– Подробностей вы не знаете?

– Простите, я тогда не слишком вникала в это. Все было иначе… Я занималась домом, хозяйством. У меня было двое сыновей, которых постоянно несло на подвиги, старший, Нико, уже начал лазить в окна к девушкам, ко мне приходили жаловаться… Кайен постоянно с кем-нибудь дрался, постоянно в какие-то неприятности влезал, он ведь такой… – Тайра запнулась. Нет, об этом она говорить не сможет. – А еще – благотворительность, – сказала она, – помощь больнице. И я…

Запнулась окончательно.

– Я понимаю, – тихо сказал Эйден. – Прядильнями занимался ваш муж?

– Да, – сказала Тайра. – Они принадлежали его матери, а потом ему. У отца Каро была кожевенная мастерская, которая приносила неплохой доход, бакалейная лавка на площади, но все это сгорело, когда были пожары, помещение пришлось продать, чтобы закрыть долги, у меня остались только прядильни.

– А управляющий?

– Тот, который вел дела с мужем – погиб, его помощник сразу уехал. И даже тот, который принимал дела и помогал мне все восстанавливать – уехал тоже, немного позже, я не знаю… Сейчас всем занимается совершенно новый человек.

– Не осталось никого?

Тайра покачала головой.

– А бумаги вашего мужа? Хоть что-то должно остаться… Я могу на них взглянуть?

– Сейчас?

Это казалось почти дико. Еще совсем недавно Эйден умирал и кашлял кровью, а сейчас, едва немного отпустило, готов искать и рыться в бумагах снова.

– Завтра утром, если позволите, – сказал он. – Я бы, конечно, с куда большим интересом заглянул в бумаги Нимаша Маэйры, но, боюсь, это сейчас невозможно. Поэтому хоть что-то. Тогда завтра я все же достану этого Харо, а потом, к вечеру, собираюсь на ужин к Кастадо, пора бы и с ним поговорить.

Очень спокойно, собрано. Словно ничего не было.

– Вы чуть не умерли, – тихо сказала Тайра, глядя на него. – И уже пытаетесь снова хвататься за дело?

Он нахмурился, отвернулся даже. Не совсем, но так, глядя в сторону…

– Я привык, – сказал мрачно. – Мне не о чем сожалеть. В моей жизни нет ничего, кроме работы. И не может быть.