Жизнь и смерть в Средние века. Очерки демографической истории Франции

Что касается различий в продолжительности жизни мужчин и женщин, то на первый взгляд сведения об этом выглядят более конкретными. И в актах, и в описях, и в генеалогиях VIII — Х вв. обнаруживается преобладание числа вдов над числом вдовцов: в ряде местностей оно оказывается двукратным[176]. К сожалению, однако, это соотношение парадоксальным образом не согласуется с численностью в тех же местах взрослых мужчин и женщин, так же как и с соотношением мальчиков и девочек: в обоих последних случаях обнаруживается явное преобладание лиц мужского пола[177]. Констатация этого противоречия и анализ его истоков побудили специалистов отказаться от того, чтобы видеть в превышении числа вдов над числом вдовцов свидетельство большей продолжительности жизни женщин. Это превышение связывают как с более ранним вступлением женщин в брак (вследствие чего жены были, как правило, моложе своих мужей), так и со сравнительной сложностью для многих вдов вступить в повторный брак. Действительное же соотношение уровня смертности лиц разного пола считается более обоснованным определять по сопоставлению их численности в том или ином возрастном классе. Так явное преобладание мужчин среди взрослых специалисты связывают преимущественно с высокой смертностью женщин при родах и с их гибелью во время военных раздоров[178].

Не оспаривая влияние этих моментов на среднюю продолжительность жизни женщин, мы тем не менее не считаем их достаточными для характеристики половозрастных различий в смертности и особенно для их объяснений. Обратим прежде всего внимание на тот факт, что численное неравенство полов в крестьянской среде обнаруживается уже в детском возрасте. Судя по ряду поддающихся статистической обработке памятников, число мальчиков намного превышает число девочек. Видеть причину этого только в недоучете девочек трудно (хотя он, несомненно, имел место). Такой недоучет можно предполагать, например, в актах или хрониках, где при описании семей женское потомство подчас просто игнорируется. Гораздо менее вероятен он в полиптиках, где лица женского пола выступали как субъекты обложения специфическими повинностями, так что недоучет девочек угрожал землевладельцу фискальными потерями. Между тем именно в полиптиках доля девочек среди детей особенно часто уступает (порой в полтора и более раза) доле мальчиков. Численное неравенство полов в крестьянстве закладывалось, таким образом, в детстве.

Американская исследовательница Э. Коулмен предложила в свое время объяснять это недостаточной заботой родителей о выхаживании новорожденных девочек, что могло обрекать их на смерть[179]. Уязвимость использованной Коулмен методики и ошибки в подсчетах вызвали справедливую критику ее построений. Не подтвердились и тезисы Коулмен о прямой зависимости доли мальчиков в крестьянских семьях от земельной обеспеченности семьи, числа детей в ней или же обширности домохозяйства[180]. Тем не менее мысль о различии родительских забот о новорожденных мальчиках и девочках находит подтверждения.

Так, в ряде владений, фигурирующих в каролингских описях, обнаруживается (вопреки Коулмен!) обратная зависимость между долей в семье мальчиков и общим число детей в семье[181]. Подобная зависимость могла сложиться при условии, что в молодых семьях берегли прежде всего новорожденных мальчиков; лишь по мере того, как они подрастали, семья проявляла достаточную заботу и о девочках, добиваясь их выхаживания; соответственно, доля девочек оказывалась выше в семьях с большим числом детей. В дальнейшем же соотношение численности полов в крестьянских семьях несколько изменялось: при переходе во взрослый возраст доля лиц женского пола, судя по некоторым описям, увеличивалась[182]. Видимо, это отражало более высокую на данном возрастном этапе смертность мужчин, чем женщин; в результате разрыв в численности женщин и мужчин сокращался, хотя и не исчезал.

Итак, в крестьянской среде можно предполагать повышенную смертность девочек во младенчестве и, наоборот, более высокую смертность лиц мужского пола во взрослом возрасте. Не исключено, следовательно, что смертность женщин при родах могла по величине до некоторой степени «перекрываться» смертностью взрослых мужчин (из‑за участия в военно-политических конфликтах, особо тяжкого труда, меньшей сопротивляемости ряду болезней и др.). В целом же продолжительность жизни крестьянок, видимо, уступала продолжительности жизни крестьян-мужчин, что и отражалось в превышении доли этих последних среди зависимого населения[183]. Что касается знати, то разрыв в возрасте смерти между мужчинами и женщинами в этой среде был, возможно, еще меньшим, чем у крестьян. Угроза гибели мужчин в военных столкновениях была еще выше; отказ от выхаживания новорожденных девочек менее вероятен; условия родов лучше.