Жизнь и смерть в Средние века. Очерки демографической истории Франции

Особенно многочисленными были проститутки на юге Франции. Их можно было там встретить и в городе, и в деревне. (Как утверждает Ж. Шифолё, в Провансе XIV в. не было ни одного села без борделя[516].) В Дижоне середины XV в. было зарегистрировано более 100 публичных женщин, столько же в Авиньоне, в Лионе — не менее 70–80, в Реймсе — около 60, в Амьене — около 50, в Апте не менее 30, в сравнительно небольшом Тарасконе — не меньше 12, иными словами, в некоторых местах (в частности, в Дижоне и Тарасконе) на каждые 100–200 жителей приходилось по проститутке[517]. Часть этих женщин жила в специальных публичных домах, другая обслуживала бани, третьи содержались в небольших «домах терпимости», принадлежавших сутенерам, четвертые имели собственные жилища и принимали «на дому»[518]. Запрет существования публичных домов и проституции относится во Франции лишь ко второй половине XVI в. (Амбуазский эдикт 1560 г.).

Среди посетителей публичных домов, судя по судебным разбирательствам, которые предпринимались при нарушении в них порядка, встречались мужчины всех возрастов (от 18 до 40 лет) и всех социальных классов (ремесленники, поденщики, купцы). Особенно много было молодых холостяков, иммигрантов и клириков[519]. Опираясь на сохранившиеся свидетельские показания, Ж. Росио утверждает, что для неженатых мужчин среднего класса посещение публичных домов представляло в середине XV в. обычное (а не постыдное или хотя бы требующее сокрытия) дело. И сверстники, и даже нотабли видели в нем признак физического здоровья и делового и морального благополучия. Наоборот, молодого мужчину, не появлявшегося в публичном доме, начинали подозревать в том, что он болен, либо имеет постоянную конкубину (что неприличнее), либо слишком стеснен в средствах[520]. С женатых, застигнутых у проституток, полагалось взимать штраф, хотя соблюдалось это далеко не всегда и они также входили в число завсегдатаев публичных домов. Посещать их было в обычае и у вельможных особ. По словам Г. Шателена, Филипп Добрый повелел включить в счета его герцогских расходов, предпринятых по случаю пребывания в Валансьене английского посольства, траты на посещение членами этого посольства, как и сопровождавших их родственников, публичных бань города; при этом подчеркивалось, что в ожидании высоких гостей в банях должно быть все устроено «сообразно с тем, что потребно будет в служении Венере, и все пусть будет наиотборнейшее»[521]. Й. Хёйзинга, ссылаясь на Базена, замечает даже, что в ту пору благопристойность считалась «неподобающей» члену княжеского рода[522].

Среди проституток абсолютно преобладали дочери бедных крестьян и ремесленников в возрасте от 15–17 до 30 лет. Примерно половина из них — жертвы насилий, которым они подверглись в ранней молодости, и им приходилось либо находиться на содержании, либо же искать прибежища в публичном доме[523]. После 30 лет многие из проституток добивались удачного замужества: раскаяние считалось достаточным для «очищения» от грехов прошлого[524].