Жизнь и судьба прапорщика русской армии

Здесь группами стояли и курили студенты в светлых шинелях с большими красивыми кокардами на фуражках, реалисты в шинелях темного цвета. Кто-то был уже вооружен винтовкой, охотничьим ружьем или револьвером. Здесь немало было кадетов и даже гимназистов старших выпускных классов, одетых в короткие форменные пальто, бушлаты с бурнусами. Отдельными кучками держались учителя в черных и темно-синих форменных пальто и фуражках.

Здесь быстро пробегали и торопливо проходили вооруженные офицеры разных родов войск, юнкера с винтовками и примкнутыми штыками, гранатами на поясах. Кто-то из них нес цинки с пулеметными лентами, кто-то катил «Максим».

Больше всего здесь было младших офицеров. Погоны с двумя просветами почти не попадались на глаза Лозе.

«Удивительно», – думал Николай. В Москве, он знал, тысячи офицеров, том числе и старших, но большинство офицеров не торопятся воевать с большевиками. Видимо, навоевались уже по горло – потому и не торопятся. Но это утешение было слабым.

Капитан представил прибывших дежурному по штабу. Но прапорщику Лозе представляться нужды не было. Лоза хорошо знал этого подполковника из инженерного управления. Тот доложил о них начальнику штаба полковнику Дорофееву.

– Отлично, – произнес начальник штаба. – Вы, господа, поступаете в распоряжение полковника Трескина. Его отряд выступает на защиту Художественного электротеатра. Личное оружие при вас?..

Офицеры кивнули.

Полковник Л. Н. Трески, в распоряжение которого поступили прапорщик и подпоручик, был рослым, серьезным на вид человеком с пристальным взглядом, отменной выправкой и с шашкой на ремне. Он сам окончил Александровское училище. Полковник Трескин поручил прибывшим офицерам сформировать группы из юнкеров и учащейся молодежи, получить оружие, патроны и быть готовыми выдвинуться в указанные места.

Полковник Л. Н. Трескин в журнале «Часовой» №158–159 за декабрь 1935 года так вспоминал о тех боевых днях в Москве:

«25 октября 1917 года (ст. ст.) я выехал… в Москву, для лечения в одном из госпиталей… В Москве застал очень тревожное настроение… Встретил знакомого военного врача, от которого узнал… что все желающие принять участие в борьбе с большевиками стекаются к Александровскому военному училищу, в котором помещается штаб округа.

Направившись туда, я увидел, что в Художественном электротеатре на Арбатской площади производится запись учащейся молодежи… Для выяснения положения я прошел в Александровское училище, там царила полная нераспорядительность и растерянность, несмотря на то, что все помещения были буквально набиты боеспособным элементом. В нижнем этаже помещался «штаб округа», куда удалось пробраться с большим трудом, и здесь ничего путного добиться не удалось, единственный, с кем можно было разговаривать, – это Генерального штаба полковник Екименко, который заявил, что в штаб-офицерах большая нужда, и согласился со мной относительно приведения в боеспособный вид гражданской молодежи, стекавшейся к электротеатру, проходной двор которого выходил непосредственно к входу в училище.

…Благодаря офицеру нашего полка, мне удалось «реквизнуть» 15 юнкеров и пригласить 2 попавшихся офицеров: штабс-капитана Сав-го и корнета Новороссийского полка И., ставших моими адъютантами до конца событий. Первой заботой было наскоро научить владеть оружием учащуюся молодежь. Этот отряд решено было назвать «Белой гвардией», и он является родоначальником белой борьбы против красных…

В течение первой ночи удалось сколотить и вооружить до 300 человек, к большому огорчению, владеющих оружием было в отряде всего 1/5, которые с места были направлены на охрану подступов к училищу.

…Полковника Екименко, на следующий день сменил в роли начальника штаба округа Генерального штаба полковник Дорофеев… ему пришлось вести трудную «политическую борьбу» с командованием в лице полковника Рябцева и его приближенных…»

Наконец, поступил приказ полковника Трескина выдвигаться.

Прапорщик Лоза привычно скомандовал своим подчиненным:

– Взвод, направо! На ремень! В колонну по три, шагом марш!

Взвод юнкеров, стуча сапогами, уходил по пустынной мостовой Знаменки в темноту. Никто не провожал их – этих юношей идущих защищать свою Россию, идущих на смерть…

Только редкие обитатели соседних домов, с опаской и любопытством выглядывающие из-за штор, смотрели им вслед…

Следующие шесть суток прошли для прапорщика Николая Игнатьевича Лозы как в тумане… Весь день 26 октября у Арбатских и у Никитских ворот вспыхивали винтовочные выстрелы и рокотали пулеметы. Группа прапорщика Лозы, по указанию полковника Трескина, в течение дня перебрасывалась из одного места боев на другое. Сначала они отбивали атаки красногвардейцев у Зачатьевского монастыря, затем недалеко от Кривоколенного переулка.

В середине дня прапорщик Н. И. Лоза и его отряд пересекли Сретенский бульвар. Николай увидел огромный дом страхового общества «Россия», выходивший сразу на четыре стороны – на Юшков, Фролов, Милютинский переулки и на Сретенский бульвар.