Жизнь и свобода. Автобиография экс-президента Армении и Карабаха

Итак, первичная задача состояла в создании внутренней инфраструктуры по электроснабжению, по дорожным сетям, по водоснабжению, а одновременно с этим предстояло восстановить все, что было разрушено войной, в первую очередь – жилищный фонд. Сельское хозяйство тоже нуждалось в восстановлении, но для этого нам потребовалось сначала разминировать большие площади сельхозугодий. Линия фронта многократно перемещалась, минировали и мы, и азербайджанцы, к тому же наиболее плодородные земли находились в низинах, где шли самые ожесточенные бои. Точных карт минных полей никто не составлял – во время войны нам было не до того, – пришлось воссоздавать их по памяти, а иногда буквально на ощупь. Словом, саперам работы хватило на годы.

По всей стране развернулась масштабная стройка. Строительных мощностей не хватало, да и большинство рабочих служило в армии, поэтому при необходимости на помощь приходили строители из Армении.

Кроме гражданских задач, перед нами развернулся огромный фронт работ, связанных с армией и обороной. Мы должны были укреплять линию соприкосновения, обустраивать весь передний край, строить рокадные дороги вдоль всей линии фронта, противотанковые рвы на всех танкоопасных направлениях, доты, дзоты и другие укрепсооружения. Для нужд армии и обороны требовался весьма серьезный объем строительства, и нашим военным пришлось приложить массу усилий для реализации поставленных задач.

Армия в Карабахе являлась непропорционально большой по отношению ко всему населению, но это было вызвано той зыбкой ситуацией, в которой находилась непризнанная страна. Мы понимали, что такая ситуация затянется надолго, поэтому забота о личном составе армии должна стать приоритетом: всех военнослужащих нужно обеспечить нормальными условиями проживания. До этого они размещались где попало и как попало, для их расселения использовались любые подходящие помещения в Степанакерте или в деревнях, но теперь нам предстояло выводить воинские части из города и выдвигать на оптимальное расстояние от переднего края. Солдат надо было расселить по казармам, а казармы – построить; пришло время решать вопросы жилья для офицеров и налаживать учебный процесс в армии. В эти годы мы построили огромное количество воинских частей с нуля. Стройматериалов на занятых нами территориях оставалось много, но все же недостаточно для решения столь масштабной задачи, и ее реализация потребовала больших средств.

Карабах – страна маленькая, с компактным правительством: всего девять министерств, каждое из которых охватывало несколько отраслей. Всем сотрудниками небольшого аппарата приходилось очень много работать. Чем только я не занимался, вплоть до контроля строительства! Постоянно ездил по Карабаху; расстояния у нас небольшие, и за день я успевал побывать на нескольких важных объектах. Единственное, что изменилось в моих поездках по сравнению с военным временем, – появилась машина сопровождения с небольшой охраной и я больше не брал с собой свой автомат.

Премьер-министром тогда стал Леонард Петросян. Я вернул его из Армении, где он руководил Комитетом по особым программам при правительстве республики – по сути, нашим представительством в Ереване, координирующим все связанное с НКР. Леонард хорошо знал экономику Карабаха и обладал управленческим опытом, к тому же мы с ним успели сдружиться и он впрягся в работу всерьез. Нагрузка у всех была большая, работы невпроворот – все вокруг кипело. Что такое выходные, а уж тем более отпуск, я и не вспоминал. В отпуск ни разу не уходил с 1988 года и впервые позволил себе отдохнуть только в 1995-м: съездил с семьей на неделю в Грецию. А до того постоянно оставался в Карабахе, уезжая только по делам.