Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной

Вначале бюро состояло из трех секций: «Солнце и планеты», «Луна» и «Кометы». Впоследствии к ним добавилась секция «Переменные и падающие звезды»[597]. Первой по времени образования стала кометная секция. В 1911 г. члены секции, в состав которой вошли А. И. Ушанов, Д. О. Святский, А. А. Чикин, В. А. Казицын и В. В. Ястребцов, редактировали и рассылали анкетные листки и созданную немного позже подробную инструкцию «с разделением небосвода на 95 отдельных участков»[598]. По данным на 1 января 1912 г., в работах по отысканию комет согласилось принять участие 47 человек. Из них двое планировали проводить наблюдения невооруженным взглядом; 16 — с помощью бинокля; 24 — с использованием труб диаметром от 34 до 169 мм. Двенадцать наблюдателей предполагали делать фотоснимки во время наблюдений. Из сорока семи человек только 28 сообщили, что могут проводить наблюдения в течение всего года. Остальные по разным причинам предполагали ограничиваться отдельными месяцами. К 1 января 1912 г. было окончательно занято 24 участка неба.

Как следует из процитированного нами выше письма Н. М. Субботиной к Н. А. Морозову от 14 декабря 1911 г., Нина Михайловна, несмотря на выраженный скептицизм о возможных результатах подобной деятельности, стала одним из членов этой разбросанной по просторам Российской империи команды. Ее имя включено в «Список любителей астрономии, принявших участие в организованных наблюдениях Ц. Б. А. Н. при Р. О. Л. М.», опубликованный в том же первом номере «Известий РОЛМ» за 1912 г. В нем же указано, что наблюдения она вела с помощью 108-миллиметровой трубы и участвовала в работах по поиску комет[599]. Правда, уже в следующем по времени опубликованном списке любителей, участвовавших в организованных наблюдениях, имени Н. М. Субботиной нет[600]. Кажется, ее все-таки не очень привлекала «ловля» комет. Тем не менее сотрудничество Нины Михайловны с РОЛМ не закончилось.

На 29-м общем собрании членов РОЛМ, проходившем в конференц-зале С.‐Петербургской консерватории 30 января 1912 г., обсуждался проект нового устава общества. Во время обсуждения в разосланный заранее проект было внесено изменение, в прямом смысле слова потрясшее основы законодательных оснований существования научных обществ в России: «§ 7. П[ункт] а) изменить след[ующим] образом: „а) Действительными членами общества могут быть лица обоего пола, интересующиеся мироведением“»[601]. И хотя разные естественно-научные общества принимали женщин в свои ряды с 1864 г., когда юная Ольга Александровна Армфельд, впоследствии известная научному миру как О. А. Федченко, была избрана членом-основателем Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии в Москве, насколько нам известно, никогда еще ни одно общество империи специально не подчеркивало, что приглашает к участию в своей работе женщин.

Рис. 27. «Собака Жучка, Сережа, я в Собольках, 1912–1913 (1914?)». Подпись рукой Н. М. Субботиной (Домашний архив И. Куклиной-Митиной)

На 30-м общем собрании РОЛМ, проходившем 22 февраля 1912 г., среди имен лиц, выразивших желание стать членом РОЛМ, прозвучало и имя Н. М. Субботиной[602]. 14 марта 1912 г. Н. М. Субботина стала полноправным членом РОЛМ[603], внеся положенный членский взнос в размере 5 рублей. На следующий день, 15 марта 1912 г., она писала Н. А. Морозову: «Сейчас получила диплом от О[бщест]ва мироведения. Очень благодарю Вас и всех!»[604] Примерно в конце октября 1912 г. она снова писала Н. А. Морозову по поводу участия в деятельности РОЛМ: «Хочу завести наконец совместную работу с мироведами! Меня очень интересует их секция метеоров. Напишите им, пожалуйста, об этом со своей стороны!»[605]

Рис. 28. Собольки. Спуск к пруду. Декабрь 1912 г. (Домашний архив И. Куклиной-Митиной)