Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной

Уже в ноябрьском номере «Известий РОЛМ» Н. М. Субботина поместила небольшую заметку, посвященную своим опытам с тахистоскопом[621]. Нина Михайловна достаточно подробно объяснила, что тахистоскопом называют прибор, который употребляется в психологических лабораториях «для исследования быстроты и точности зрительных восприятий и объема внимания»[622]. Указав, что первоначальная идея создания прибора была высказана Гельмгольцем, и объяснив, на каких принципах был основан прибор этого последнего, она сообщила о существовании также «школьного» тахистоскопа профессора Нечаева, объяснив принцип его работы. Далее она рассказала о своих опытах с этим прибором. «Прибор этот мы пробовали применить к исследованию точности астрономических наблюдений падающих звезд, — писала Нина Михайловна, — и для этого экспонировали небольшие карточки созвездий, напр[имер] Персея, Ориона, Льва, на которых между звездами были нанесены маленькие стрелки, изображающие путь метеора, по 1 стрелке на карту. Наблюдатель, помещающийся перед окошком тахистоскопа, имеет такую же карту неба и должен, заметив положение стрелки относительно звезд, нанести ее на свою карту»[623].

Н. М. Субботина отмечала, что экспонировалось 10 карточек и что в начале опыта была установлена максимальная скорость зрительного восприятия, при котором еще не страдала точность воспроизведения. По мнению Субботиной, «Такая скорость — неизменное условие психологического эксперимента», и она ему строго следовала. В результате Нина Михайловна получила, по ее мнению, предварительные результаты опытов, «из которых можно вывести личные систематические ошибки наблюдателя». Она писала: «У одних это оказываются ошибки по направлению, у других преобладают ошибки координат, третьи отклоняются влево или вниз и т. д. Наконец, у некоторых совершенно не получается радианта». «Конечно, — отмечала Н. М. Субботина, — эти выводы еще очень недостаточны, и картина явления, получаемая с тахистоскопом, далека от полной аналогии с астрономическим наблюдением, но мы намерены идти дальше и ставить новые опыты ближе к природе. Мы имеем только наши первые попытки определения психологических ошибок таких наблюдений и приглашаем всех желающих участвовать в наших опытах на собраниях астрономической секции Р. О. Л. М.»[624]

Эта тема исследований была продолжена Н. М. Субботиной и впоследствии. В 1914 г. она опубликовала в «Известиях РОЛМ» статью «О психологии наблюдателя и психологических наблюдениях во время солнечного затмения»[625], о чем мы скажем подробнее далее. Эта же проблематика до известной степени затронута ею в отчете о наблюдении полного солнечного затмения 8 августа 1914 г., также опубликованном в «Известиях РОЛМ»[626].

Возвращаясь к участию Нины Михайловны в деятельности РОЛМ в 1913 г., отметим, что в ноябрьском же номере «Известий РОЛМ» 1913 г. была опубликована еще одна ее статья, посвященная на этот раз наблюдениям кометы Галлея, включавшая зарисовки кометы, сделанные Н. М. Субботиной[627].

«Отчет Русского общества любителей мироведения за 1913 г.» сообщал также, что Н. М. Субботина была в числе любителей астрономии, доставивших в Центральное бюро астрономических наблюдений в 1913 г. «Рисунки, фотографии и наблюдения»[628].

И, наконец, ноябрьский номер «Известий РОЛМ» 1913 г. в разделе «Хроника» извещал: «От секции падающих звезд Бюро астрономических наблюдений. На собрании Астрономической секции 14 октября член общества Н. М. Субботина изъявила желание взять на себя заведывание секцией падающих звезд и болидов, вследствие чего Бюро астрономических наблюдений просит наблюдателей все сообщения относительно падающих звезд адресовать непосредственно ей…»[629]. Как пишет В. К. Луцкий: «Многие любители откликнулись на призыв наблюдать метеоры (отделом до 1914 г. руководила Н. М. Субботина, передавшая РОЛМу весь личный архив наблюдений с 1901 г.)»[630].

Отчет РОЛМ за 1913 г. упоминает об участии Нины Михайловны Субботиной в работе XIII Съезда русских естествоиспытателей и врачей[631] — последнем предвоенном смотре российской науки. После 1914 г. жизненные обстоятельства, к сожалению, вынудили Нину Михайловну отойти на время от научных занятий. Некоторые из научных связей оказались оборванными, в том числе и связи с РОЛМ. В списке членов общества за 1916 г. имени Н. М. Субботиной нет[632]. Однако с возвращением мирной жизни восстанавливались и порванные связи, и в 1927 г. «Список членов Русского общества любителей мироведения» сообщал, что среди его действительных членов состояла «Субботина, Нина Мих[айловна]. Л[енинград], улица Красных Зорь, 65, кв. 16. Астрон[ом]»[633].

Вообще же 1913 г. выдался у Нины Михайловны очень занятым — в хорошем смысле слова. 28 ноября 1913 г. она написала К. А. Морозовой, посылая к ней с поручением вместо себя сестру Олю и извиняясь за то, что давно не виделись: «Я совсем замоталась со своей астрономией»[634].